— Ты поняла, что должна решение по умениям только сама принимать? — нетерпеливо протараторил брюнет.

— Да, конечно, поняла.

Бог, наконец–то, отстранился, и Рита спокойно выдохнула. Она так и не поняла, что из этого всего было столь уж важным. Что никому в деревне доверять нельзя, Рита поняла уже и сама, просто Хабица утвердил ее в этой мысли.

— Так. Что там еще? — почесал затылок бог. — Еще один момент — лучше не спасти никого, чем спасти не того, кого надо. Запомнила?

— Я на память не жалуюсь, — попыталась огрызнуться Рита, но взгляд синих глаз, в которых появились резкие холодные льдинки, заставил ее быстро добавить. — Запомнила.

— То–то же. А то с богом, как с дружком разговаривать — ай–яй–яй!

— А кто хотел нормального общения? — сощурилась девушка.

Хабица аж подавился от этой фразы.

— Туше, однако! — засмеялся он. Потом успокоился и движением руки убрал столик. — Засиделся я с тобой что–то, пора и честь знать.

— Стоп–стоп–стоп! — поднялась Рита с кресла. — А как же четвертый вопрос? На мой же ты не ответил.

Брюнет подошел к ней, встал рядышком и панибратски приобнял за плечи.

— А что я говорил? Могу ответить, могу — и нет. Говорил?

Рита была вынуждена согласиться, что он предупреждал.

— Но! — бог прижал ее боком к себе еще сильнее и торжественно поднял палец. — Я же добрый и благородный! Правильно?

Хабица посмотрел на девушку. Та была вынуждена задрать голову, чтобы увидеть его лицо, уж очень рост у них различался.

— Наверное, — пожала она плечами (прямо самый частый жест при общении с богом выходил). — Мы еще недостаточно много общались, чтобы разобраться точно.

Брюнет как–то скис, и Рита добавила, улыбаясь:

— Но пока я склоняюсь к тому, что это именно так, — оказывается, и боги ранимыми бывают.

Хабица приосанился и снова расплылся в белозубой улыбке на тридцать два зуба.

— Тогда, раз я такой весь из себя хороший, предлагаю просто божественный подарок…