Кстати, вполне может быть, что убил я не Макса, а клона. Хотя нет, в тот раз он не пользовался магией. Да и неважно уже, раз Марсель не морок, то мне до него дела нет.
Итак, я не пытался призвать Нариэля, все это время взывая к Креху. Эстер, эстер — приди, приди. Неудивительно, что во сне он называл меня другом и утверждал, что я наконец–то одумался. Пипец. Пи–пец!
Видимо, на моем лице было написано настоящее отчаяние. Королева была столь добра, что попыталась меня утешить.
— Ниш–шего, ш-штранник. В этом еш–шть и хорош–шая ш-шторона.
— Какая? — удивился я.
— Морок не ш-шможет сделать тебе ниш–шего плохого. И не ш-шможет вызвать Утреш–ша помимо твоей воли.
Хм, а ведь верно. Получается, темный призыватель теперь обезврежен. Вернее, он и раньше был безопасен, но кто ж знал. Или…
— Вуивра… то есть ваше величество. Черные белки глаз, вспышки ярости — это все признаки того, что я морок?!
— Да, ш-штранник. Дейш–штвие Запретной пещ–щеры усилило эти проявления.
Значит, теперь мне придется бороться не только с врагами, но и с собой. Бодрит.