С узниками пришлось повозиться. Долго они подозревали её в каком-то коварном умысле. Держались на расстоянии — всё ждали засаду или возможную подставу. Даже вид выпотрошенных хобгоблинов их мало успокоил. Наоборот, на неё стали смотреть совсем дикими глазами. Людям было невдомёк, что трупам досталось по большей части от Брелларка.
Избитые крестьяне с урчащими животами вжимали головы в плечи и на необходимость куда-то тащиться ответили молчаливой покорностью. Из подвала ей удалось спасти пятерых. Женщину с ребёнком, двух подростков и одного в прошлом крупного мужчину. Голод превратил его в ходячий парус — широкие складки кожи болтались вокруг тощего тела.
Прежде чем пуститься в обратный путь, орчанка раздала свою нехитрую снедь. Пленники набросились на неё и мгновенно проглотили. Даже жёсткое и пресное мясо булетта, которое она таки поджарила из любопытства. Вот только практически сразу их начало рвать. Оголодавшие тела отторгали пищу.
Кое-как умывшись водой из полупустой бочки, обнаружившейся в башне, они двинулись в сторону мага. Маленькая девочка сама не могла идти, а её мать шатало, как маятник. Тем не менее она несла ребёнка на руках, механически переставляя одну ногу за другой. Подростки выглядели чуть крепче, но они обхватили мужчину с двух сторон под руки и помогали ему идти.
Когда Фурия приблизилась к женщине та даже не сразу поняла, что ей предлагают. Лишь сгорбилась, закрывая плечами и головой дочку.
— Я могу понести её, — стянув шлем, чтобы открыть лицо, предложила орчанка.
— Я сама. Не надо, — еле слышно прошептала крестьянка.
— Если через полкилометра ты свалишься, о ней некому будет позаботиться. К тому же, если бы я хотела вам навредить, я бы уже это сделала. И вы всё равно не смогли бы мне помешать, — сухо сказала Фурия.
Последнее предложение неприятно царапнуло её изнутри, но показным равнодушием и прагматизмом, девушка пыталась победить материнский страх.