Я впервые столкнулся с существом сильнее себя: моя попытка вырвать меч из его рук напоминала детские игры, а удары не наносили никакого ущерба. Мощным круговым движением меча он заставил меня отпустить его и отступить. Я бросился вниз по склону, подхватил копье, и, подняв его над головой, снова заржал:

— Бррээээээттт!

— Вот, заладил! Скотина необьезженная… — пробормотал противник и бросился мне навстречу.

От неожиданности я сделал шаг вниз по склону, потом еще один… И спустя секунду — несся галопом, уходя от бегущего следом титана. Огромными шагами тот нагонял меня, и я прибавил ходу. Мощнейшая система двух лёгких едва успевала прокачивать воздух, насыщая кровь кислородом, я гнал на предельной скорости, но никак не мог оторваться. Более того, противника приближался с видимой легкостью.

Он прыгнул на меня, едва оказался рядом, и я ударил копьем навстречу, но меч в его руке словно жил своей жизнью, играючи отразив удар. Он схватил меня за шею, наваливаясь сверху и опрокидывая на землю. Я поджал колени и покатился, сбрасывая преследователя. Огромные ладони, рядом с которыми мои смотрелись детскими, соскользнули, а, я, не глядя на врага, вскочил и побежал дальше… Но в последний момент его кисть сомкнулась на моей задней ноге.

— Куда это ты собралась, коняжка?! — поинтересовался титан, и дернул меня на себя.

Я заржал от боли в вывихнутой ноге, а он, не обращая внимая на то, как я лягался и плевался, тащил к себе. Копье куда-то отлетело, как и меч, но во время очередного рывка мне удалось ударить его. Ощущения были — как будто в скалу ударил.

Титан разозлился, и, схватив за горло огромной лапой, уселся сверху на круп, придавив к земле. Лишенный воздуха, я перестал сопротивляться, бессильно загребая копытами и руками.

— Не успокоишься — придушу, тварь! — зло сказал он, и надел на меня ошейник.

Смирился я не сразу, но титан был терпелив. Стоило взбрыкнуть, как он позволял ошейнику придушить меня, и я сам успокаивался. Постепенно между нами возникло что-то вроде взаимопонимания, а после того, как вечерами мы начали беседовать — даже дружбы. Впрочем, ошейник он не снял и даже не планировал этого делать.

Мы постепенно двигались к Асгарду, когда столкнулись с фанатиками. В суровых снежных пустошах нет места ни одинокому путнику, ни отшельнику, выжить можно только сообща. Поэтому входя в то селение мы почувствовали себя в безопасности. Мы плотно поужинали, титану предложили женщину, а меня проводили в другое помещение.

Проснулся я от того, что все тело затекло, и обнаружил себя связанным в каком-то темном месте с подозрительным журчанием поблизости. Рядом лежал титан. Его поза показалась мне странной, и, присмотревшись, я понял, почему: шея моего хозяина была сломана. Он не владел собственным телом, но был жив.