Впрочем, испуг длился всего мгновение – все же было очевидно, что такая угроза несерьезна.

– Ты знаешь, кто запечатал наши воспоминания четырнадцать лет назад? – спросила я и, пересилив себя, добавила: – Думаешь, это тоже был заклинатель?

– Откуда тебе известно, что сейчас на наши воспоминания воздействовал Тэйрон? – спросил Герман. – Духи разболтали?

– Наши? – зацепилась я за царапнувшее слух слово. – То есть ты все-таки тоже обо мне не помнил?

Герман немного помолчал, снова о чем-то задумавшись, а затем выдохнул:

– Давай все же войдем в дом и спокойно обо всем поговорим. Время хоть и есть, но его не так много, как хотелось бы.

Больше я не возражала, и вскоре мы оказались сидящими в моей комнате, где Герман, несмотря на все пережитые волнения, с интересом осматривался. Я принесла нам мятный чай и конфеты, чтобы подсластить пилюлю – обсуждение событий последнего месяца обещало быть нервным.

Монстрики никуда не делись и тихо шушукались под кроватью, а цыпленок, как только я вернулась, тут же оказался рядом и больше не отходил ни на шаг.

– Скучали, – понятливо хмыкнул Герман. – Они тебя любят.

«А ты?» – хотелось спросить мне, но я промолчала.

Было так странно после всего случившегося видеть его в этом доме, сидящим в моей собственной комнате. А ведь еще вчера у меня был один из тех серых дней, когда жизнь казалась унылой и беспросветной!

Да как вообще можно было обо всем забыть?! Ну, папочка…

– Сначала отвечу на твой главный вопрос, – начал Герман, так и не притронувшись к чаю. – Да, Тэйрон воздействовал на мои воспоминания о тебе. Когда созвали безымянноборцев, мне пришлось пробыть вдали от Большого Дома целых пять дней, притом новости до меня дошли далеко не сразу. Сначала прошел слух, что гостиница теперь принадлежит простому смертному человеку, но я не поверил. Однако когда безымянные были уничтожены, в последнюю ночь перед тем, как я должен был вернуться, ко мне пришел Тэйрон. Он подтвердил слухи, а потом… словом, когда я понял, что происходит, было уже поздно. Все, что касалось наших взаимоотношений, оказалось вычеркнуто из моей памяти. Я помнил, что в Большом Доме работала горничная по имени Юля, но не более. Честно говоря, настолько паршиво мне не было с тех пор, как я разом лишился всех близких…

И в этом я его хорошо понимала. Но, сдерживая желание поторопить его с дальнейшим рассказом, терпеливо ждала продолжения.

– Не думал, что когда-нибудь это скажу. – Герман усмехнулся. – Но теперь я обязан духу желания.

Мои брови непроизвольно поползли вверх, и тут уже смолчать я не сумела: