— А вы бывали там, в заповедных местах? — спросил барон Белин. — Сходили с Тропы?

Ингрик Сейво размотал ленты, покрывавшие его голову. Якош Белин увидел глаза Смарагдового Стража. Белое в белом, два неподвижных бельма.

Благородный Сейво был слеп от рождения.

— Я не видел лица моей матери, но мое место здесь, барон, — ответил Страж. — Пока еще здесь.

7

В жизни барона это была одна из самых длинных ночей. Учитывая время, проведенное в Хрустальной Розе, вторая подряд ночь без сна.

Когда Стражи объявили привал и с Якоша сняли повязку, он повалился на землю прямо там, где стоял. Плечом прислонился к стволу старой березы, поискал глазами Савина.

Герцог обнаружился неподалеку. Он лежал на импровизированных носилках из перевязанных зелеными лентами летающих мечей. Дворецкий сидел подле носилок и правил точилом лезвие топорика.

— С ним все в порядке, — сказал Ингрик Сейво. Он попытался снять повязку и сойти с Тропы. Пришлось его оглушить. Скоро очнется. Вы же меня поразили, барон. Для новичка на Тропе вы держались великолепно. Только один раз заколебались, у Яблоневой Рощи. Но там такое место, случается, даже бывалые пропадают.

— Что за Роща такая?

Страж заколебался. Понимал, что рассказывает чужаку лишнее.

— Одно из заповедных мест. Там обретают плоть запретные мысли. Недостижимое кажется рядом, только руку протяни.

— Вот оно что.

«Она кружилась среди деревьев и звала меня: «Иди ко мне! Посмотри, как я танцую для тебя! Для одного только тебя!»

— И что бывает с теми, кто протягивает руку? Они обретают желаемое?

— Никто еще не вернулся, чтобы рассказать, барон.

Якош Белин закрыл глаза ладонью.

— Мне надо поспать, уважаемый Страж. Разбудите меня, когда надо будет продолжить путь.

— Путь закончен, барон, отдыхайте. Мы на западной окраине Леса. Весть о вашем прибытии послана графу. Он прибудет лично, и тогда…

Окончания фразы Белин не слышал. Он неудержимо проваливался в мягкую, пахнущую яблоками и летним дождем темноту.