– Мне было пять, а Маргарет девятнадцать. Она посвятила мне свою жизнь. Даже мужа выбрала не по любви, а по расчету, только расчет был на его отношение к детям.
Лицо Харта просветлело от воспоминаний.
– Джонатан был человеком исключительной доброты. Кто-то назвал бы его скучным и недалеким, но мне всегда было с ним… тепло. – Он слабо улыбнулся. – Мы прекрасно ладили, но боюсь, Маргарет чувствовала себя рядом с ним не слишком счастливой. В юности я не задумывался над этим. Мне пришлось дожить до сорока, чтобы осознать, сколь многим я ей обязан.
– У вас есть предположения, кто мог убить ее?
На этот раз Роджер Харт посмотрел прямо в глаза Шерлоку Холмсу. И в голосе его звучала неподдельная боль, когда он отчеканил:
– Кто бы это ни сделал, убийца будет гореть в аду!
Ватсон ожидал увидеть пожилую даму, но Молли на вид было не больше тридцати пяти. Длинное смуглое лицо с большими печальными глазами казалось сошедшим с картин великих мастеров прошлого. Во всяком случае, именно так подумал про себя Джон Ватсон.
Тем разительнее был контраст с ее словами.
– Я никогда не питала пылкой привязанности к Маргарет! – с порога заявила она.
Очарованность доктора Ватсона этим романтичным созданием несколько поутихла.
– Она была жесткой, требовательной и эгоистичной, – продолжала Молли. – Испортила жизнь своему младшему брату!
– Испортила? – не удержался он.
Большие удивленные глаза обратились к нему.
– Надеюсь, вы не считаете ее благодетельницей? Она всю жизнь ворковала над Роджером, притворялась, что только ради него согласилась на брак с богатым, но безобидным тупицей!
– А на самом деле? – спросил Холмс.
Молли пожала плечами: