Усадьба и ферма были ярко освещены. В уже знакомом Фигаро большом дворе с керосиновым сараем толпились люди с факелами и лампами (следователь мог поклясться, что увидел у кого-то в руке электрический фонарик на соляных батареях). По двору бегали дюжие мужики с вилами и железными прутьями, делая зверские лица и пытаясь скрыть растерянность за воплями.

– Прошка! Козел драный, куды прешь?! Все следы затопчешь!!. Михась! Михась!! Вот я щаз тебя по горбу дрыном! Неси свету больше! Больше свету, говорю! Факелы сделай из смолы… В сенях смола, дурында! Сто-о-о-ой!! Куда-а-а-а!!! В сарае керосин!! В сугроб тычь, и чтоб не ближе пяти сажен! Ра-а-а-зойдись! Инквизиторы!!

Фигаро тяжело вздохнул, подумав, что горластый, в сущности, прав насчет «затопчешь» – весь двор к этому времени уже имел такой вид, словно по нему пробежался табун диких лошадей. Оставалось лишь надеяться, что кто-то догадался оградить само место преступления.

К счастью, выяснилось, что Дюк лично, под страхом порки, запретил приближаться к керосиновому сараю, где, собственно, и было найдено тело. Сам хозяин фермы, одетый в потертое английское пальто и рыбацкие сапоги, с палкой наперевес стоял у сарая, отгоняя самых любопытных.

– Господа! – заорал он, едва инквизиторы и следователь вышли из «воронка». – Почтенный господин Фигаро! Как я рад! Наконец-то! Кто ж знал, что так скоро свидимся! Эх… Дюк расстроено махнул рукой. – Сюда, пожалуйста… Осторожно, тут яма…

Лестар достал из кармана маленькую записную книжку и принялся брать показания. Свидетелей было, как говаривал непосредственный начальник Фигаро господин Андреа Пфуй, «много и все ни о чем»: все наперебой что-то рассказывали и никто сам лично ничего не видел. Однако же минут через пятнадцать общая картина стала вырисовываться и выглядела она, примерно, так:

Днем, сразу же после того, как Фигаро, распрощавшись с Дюком, отправился восвояси, была организована бригада из четырех человек – мастерить и ставить ловушки на кровососку. Поскольку единственными местами, через которые кровососка могла пробраться в жилые помещения, были слуховые окна под стрехами, работать пришлось на скользких крышах, обвязываясь веревками. За такое геройство Дюк от щедрот выделил каждому «высотнику» по полному серебряному империалу и насыпал меди «на сугрев».

По такому случаю в город была немедленно отправлена делегация – за водкой, коей было куплено целых два бидона. Вечером, когда работа, наконец, была сделана, на конюшне вышеозначенные бидоны были самым пристальным образом исследованы, их содержимое подвергнуто качественному анализу и было найдено преотменным. Поэтому часам к восьми «сугрев» превратился в целое заседание, участники которого высказали удивительную осведомленность во всем, что касалось способов убиения кровососущих тварей – Других и вообще – начиная с пиявок и заканчивая комарами. Короче говоря, имела место самая обычная попойка, в разгар которой некто Сява – конюх и ремонтник сельскохозяйственного инструмента был отправлен в сарай за керосином (кому-то показалось, что света двух ламп недостаточно).