Рельсы шли под уклон. Вокзал давно исчез из виду, а по бокам был все тот же вырубленный в скалах каньон. Молнии беспрерывно лупили по сетке. Иногда разряды ударяли в корпус, но не причиняли паровозу никакого вреда. Сверчка это не пугало, а, скорее, приводило в восторг. Парню очень нравилось управлять этой невероятной, но послушной машиной, ощущать ее пульс.

Поезд все еще набирал ход. И хотя скорость его и так была велика, она совершенно не ощущалась. В какой-то момент Сверчок заметил, что вспышки молний поредели, а вскоре стены каньона "разбежались" в стороны. Состав теперь несся по равнине с совершенно невероятной быстротой. Он стрелой пронзал клубы плотного тумана, что возникали на пути. И тогда тонкие струйки воды ползли по стеклам будки.

Понять, с какой скоростью мчался поезд было невозможно. Она тут измерялась странно, секторами: белый, синий, зеленый, желтый и красный. О чем шла речь - непонятно. Но когда стрелка продвинулась в желтый сектор, Сверчок приготовился чуть сбавить ход. Он уже сжал ладонью рычаг, когда под потолком вспыхнула красная панелька, на которой был изображен квадрат из молний, в который был вписан круг. Зажужжал зуммер, и словно бы из ниоткуда по бокам поезда вновь выросли стены каньона.

Впереди виднелся легкий спуск, за ним небольшой подъем и... Из будки было видно, что в конце подъема все четыре рельса упирались... в голубое небо! Похоже, дорогу тут давным давно разобрали.

Сверчок приготовился дернуть тормоз, но передумал. Чтобы экстренно затормозить даже обычный поезд требуется приличное расстояние, а здесь... И выпрыгнуть самому - верная смерть. Так все глупо вышло! И с Кси не попрощались толком. Сверчок не стал закрывать глаза - страха не было. Досада, разве что...

Поезд на всех парах несся в низину. Очень скоро, буквально через миг, он эффектно подлетит на трамплине и, рухнув на землю с приличной высоты, сгинет вместе с незадачливым машинистом. Но тут над крыша кабины раскрылась...

Паровоза больше не было. Краешком сознания Сверчок еще какое-то время ощущал, что он все еще там, в будке, а затем другой мир поглотил разум тэпа целиком. Затянул в глубины электрических полей.

Теперь Сверчок несся на неведомой, живой машине с крыльями. Тяжелой и настолько огромной, что невозможно было оценить ее размеры. Перья гулко трепетали на тугом ветру. Каждое движение, каждая мысль рождали отклик в динамике полета этого невероятного существа. И это было очень важно именно сейчас, когда машина-птица неслась словно бы в узеньком коридоре. И не просто в коридоре, а точно в его центре. Тогда на душе становилось хорошо, словно бы очутился в детстве. Но стоило подняться, спуститься, повернуть не туда, как тень обиды наползала на душу. Обиды смешанной с болью и жалостью. А когда курс восстанавливался, то светлая, ничем не замутненная радость подхватывала и увлекала вперед, на встречу с самым-самым дорогим!