///
После того как непохожие друг на друга братья вышли из комнаты, алхимик некоторое время продолжил сидеть неподвижно, внимательно прислушиваясь к происходящему в коридоре. И лишь убедившись, что возвращаться сыновья Нуланда не собираются, а оставшийся у двери охранник не планирует заходить внутрь, Мерса осторожно вытащил из-под ремня тоненькую заколку для волос и с ее помощью открыл замок наручников – этому трюку алхимика научил Бабарский. Вернул заколку на место, аккуратно, стараясь не повредить ткань, оторвал от сюртука четыре большие пуговицы, вскрыл их и смешал находящиеся внутри порошки в портсигаре, из которого предварительно выложил сигареты. Мерса не курил, а герметично закрывающийся портсигар таскал с собой для того, чтобы в нужный момент получить оболочку для бомбы.
Закончив, алхимик осторожно вернул портсигар в карман, выглянул в окно и поморщился: пятый этаж. Может, шестой. Пожарной лестницы поблизости нет, но вдоль этажа тянется узкий, с ладонь, отделочный карниз: по какой-то странной прихоти строители дома решили сделать его красивым, видимо, не знали, что в нем разместится самый большой публичный дом Карусели. Тем не менее карниз показался достаточно крепким, чтобы по нему можно было пройти. Медленно, плотно прижимаясь к стене и молясь, чтобы не налетел сильный ветер, но можно.
«Но можно и навернуться…»
Однако главной причиной, по которой Энди никак не мог покинуть комнату, воспользовавшись карнизом, был не страх высоты или узость карниза, а «Мечтающая Аннабель», которую алхимик не собирался оставлять уголовникам. Он отошел от окна, уныло посмотрел на стоящую на столе скульптуру и тяжело вздохнул.