– Все, что случается, предопределено свыше. Любое событие возможно предсказать, но невозможно изменить.

– Так вы сторонник доктрины предопределения, мистер Хантер? – с добродушным любопытством осведомился священник. – Увлекательнейшая тема, скажу я вам, хотя по сути своей представляется мне нелогичной.

– Надо помнить, что логика – изобретение людей, но не богов.

– Богов? Вы имеете в виду тайну Святой Троицы, я так понимаю – триединую сущность Господа?

Мистер Хантер промолчал; направление разговора явно его не радовало.

– Предопределение, – любезно продолжал между тем священник, – это, я боюсь, один из тех раздражающих маленьких шипов, коими украшена роза Веры. Да-да. Если довести этот аргумент до его логического завершения, придется заключить, что наш Господь – существо довольно бессердечное: он уже выбрал в вечности тех, кого спасет, и тех, кого спасать не будет, вне зависимости от их достоинств и недостатков. Я так понимаю, что все ответы, разумеется, сводятся к понятию благодати. Увы, в столь сложных материях я не то чтобы силен. Я всей душой люблю простую жизнь нашего маленького прихода, а всяческими тонкостями Веры пусть себе занимаются знатоки. Вы, судя по всему, эту доктрину изучили досконально, так, мистер Хантер? Вы считаете, предопределение связывает нас по рукам и ногам?

– Считаю, но не так, как это представляете себе вы, христиане.

При этих словах все присутствующие так и впились глазами в мистера Хантера. Все, кроме Фионы, которая увлеченно насвистывала про себя разнообразные мелодии и следила за мельканием своих туфелек.

В лице мисс Хонивуд промелькнуло нечто странное.

– О-о, – проговорил пастор, слегка замявшись в поисках подобающего ответа. – Верно, в широком смысле, я так понимаю, доктрину предопределения можно обнаружить и в языческих мифах. Вот, скажем, в Древней Греции представлены Клото, Лахезис и Атропос – три мойры, или богини Судьбы. В высшей степени загадочное трио: ткачихи и прядильщицы, предопределяющие последовательность событий человеческой жизни. И созданное ими изменить невозможно, как вы абсолютно правильно заметили. Ну что ж, надеюсь, мы с вами еще всласть потолкуем, мистер Хантер. Эта тема всегда меня до крайности интриговала.

Что до мистера Хантера, он, похоже, уже сожалел о своих необдуманных словах, которыми едва себя не выдал.

– Мне больше сказать нечего. Впрочем, я уже опаздываю. Нужно забрать лошадь…

– Право же, зачем спешить, – настойчиво возразила мисс Хонивуд, касаясь плеча молодого джентльмена. Они стояли перед дверью «Пеликана», под массивной дубовой вывеской с живописным изображением понурой морской птицы. – Видите, мы уже на месте.