Оставшись одна, мисс Нина швырнула письмо на пол, словно имела дело с предметом настолько гадким и омерзительным, что до него и дотронуться невозможно. И принялась расхаживать взад и вперед, скрестив руки и на каждом повороте боязливо поглядывая на бумажный квадратик, как если бы перед ней лежал хладный труп и девушка опасалась, что он в любую минуту оживет. Двадцать раз, тридцать раз, и сорок прошлась она по ковру туда и сюда, словно продираясь сквозь трясину нерешительности. Ее так и тянуло узнать, что содержится в письме – это мисс Нина признавала, – и в то же время так хотелось остаться в неведении.

Наконец, справедливо заключив, что таким образом покоя не обрести, мисс Нина подошла к проблеме напрямую: подобрала с пола гнусный предмет и дрожащими пальчиками развернула бумагу. Там, у туалетного столика, не сходя с места, она прочла письмо. Лоб ее прочертили складки, рот открылся, веки затрепетали. Дыхание участилось, сделалось коротким и прерывистым. Она нервно сглотнула, заморгала, сглотнула снова, поднесла руку к губам, затем ко лбу: так потрясли ее написанные на бумаге строки.

Мисс Нина подняла взгляд; письмо выскользнуло у нее из пальцев. Комната словно озарилась новым, чудесным светом. Она всмотрелась в зеркало – никогда еще глаза ее не видели столь ясно. Взгляд пробуравил самую душу, словно впервые разглядев ее такой, какая она есть. В лице девушки отразилась целая буря чувств: то, что предстало ее взору, пришлось ей явно не по вкусу.

Она поспешно подобрала письмо и спрятала его в складках платья. Мертвенно-бледное лицо исказилось, к горлу подступила тошнота. Ноги вдруг сделались ватными; девушка направилась к постели. Накатившее на нее беспамятство не шло ни в какое сравнение с теми ужасными мгновениями, когда перестук матросских башмаков по мостовой под окном вогнал бедняжку в страх и панику. Нина склонила голову на подушку – и чудесный новый свет растаял в облаке тьмы.

В дверь постучали – очень деликатно, просто-таки искательно. Ответа не последовало; стук повторился. Это горничная, собравшись с духом, возвратилась к местам, откуда была изгнана, дабы справиться о здоровье своей госпожи.

– Мисс? Цыпленочек мой, вы, никак, прихворнули? – Так и не дождавшись ответа, она храбро переступила порог. – Простите, мисс…

С первого же взгляда Сюзанна оценила бедственное состояние госпожи. Горестно охнув, она выбежала в коридор, громко призывая мисс Мону. Где же, ох, где же хозяин дома, когда он позарез нужен-то?

Примчавшись к месту событий, мисс Мона побледнела под стать сестре. Не теряя ни секунды, она послала слугу за доктором Стратлайдом, семейным лечащим врачом. И тут же, повинуясь внезапному порыву, вернула гонца и вместо этого направила его к доктору Даниэлю Дэмпу, проживающему по адресу Сойерз-грин-кресент. Доктор едва-едва переступил порог своей квартирки и взялся за трубку, предвкушая заслуженный отдых, когда прибыл посланник. Вытащив на свет медицинский саквояж, Даниэль Дэмп незамедлительно отправился к пациентке и приступил к осмотру.