— Итак?.. — спросил Обух, присаживаясь на край стола напротив кресла, в которое был усажен Мессер, — Тебе нравится сразу помереть или сначала поиграть в молчанку?

— Умереть не получится, — отрезал Мессер и выплюнул выбитый зуб. — Тогда товар ты потеряешь навсегда. Но это будет еще не самая большая из неприятностей, которые ты наживешь таким манером. Далеко не самая большая.

— У тебя есть другие ценные мысли? — осведомился Обух, покручивая в руках каминную кочергу — декоративную, но увесистую.

— Есть, — скривился в ответ Мессер. — Только выстави за двери своих пришей-пристегаев. Тогда и поговорим. С глазу на глаз…

Обух скосил взгляд на притулившегося в углу подвального кабинета Мартина и движением брови велел тому убираться. Мартин исчез, как ему это всегда удавалось, бесшумно и незаметно. Стоявший у двери «бык» немного замешкался, но секунду спустя уже тоже не загромождал помещение.

— Ну? — спросил Обух, снова обращая взгляд на Мессера.

— Не ожидал я от тебя такого непрофессионализма, Ларсен — поморщился тот. — Ты что же, думаешь, что тебе удастся так просто перебить у меня сделку и никто и глазом не моргнет? Так прими к сведению, что меньше чем через сутки товар этот самоуничтожится. А покупатель и продавец его свернут тебе шею за такую подлянку.

— Ты собираешься целые сутки держать язык за зуба-ми? — усмехнулся Обух. — Этого у меня не удавалось никому.

— Этого не удавалось никому и в спецтюрьме Харурской контрразведки, — пожал плечами Мессер. — До тех пор, пока мне не повезло туда загреметь. Поверь, я прошел спецподготовку и спецобработку, и меня ты без хрена не съешь…

— Не петушись со своими рекордами, — поморщился Обух и сплюнул на пол. — Спецподготовка… Спецобработка… Все это было давно и неправда. Посмотрим, как ты запоешь, когда за дело возьмутся мои специалисты…

— Твои специалисты, — скривился Мессер, — в лучшем случае хороши для того, чтобы отбивать почки увечным дистрофикам. С серьезными людьми они дела, считай, и не имели… Поэтому предлагаю пойти на мировую. Нам обоим нет смысла отдавать богу душу из-за грошей. Хоть очень больших, но — грошей. На том свете они нам не пригодятся. Потому что, если покупатель не получит вещь, нам обоим — хана. Одному раньше, другому — позже. Поэтому я готов с тобой поделиться. В разумных пределах, разумеется. Так что положи подальше эту игрушку… — Мессер глазами показал на живописную железяку, — И поразмысли над тем, какие гарантии нужны мне и тебе, чтобы мы ненароком не угрохали друг друга. И будь реалистом — прикинь, на какую долю от продажи «вещи» ты можешь разевать пасть…