— Даже если голем не вернется для разгрузки?

— Разгрузка — это возвращение памяти, Моррис. Я же говорю о том, что глубже памяти. Я говорю об ощущениях, в которых каждая личность является суверенным наблюдателем, изменяющим вселенную… создающим вселенную одним лишь актом наблюдения.

Я снова не поспел за его рассуждениями.

— Вы хотите сказать, что каждый из нас…

— …некоторые явно в большей степени, чем другие, — бросил Махарал, и я понял, что он опять злится. Им владела ненависть, рожденная завистью, и я лишь теперь начал это понимать. — На некоем глубоком уровне ваша личность, похоже, более готова воспринимать экспериментальную природу мира, наделять ваши суб «я» собственным, независимым статусом наблюдателя…

— …а следовательно, и полными Постоянными Волнами, — закончил я за него, стараясь внести свою лепту в разговор.

— Верно. По сути, это не имеет отношения к эгоизму, нигилизму или интеллекту. Возможно, вы просто в большей степени готовы доверять себе, чем остальные люди.

Он пожал плечами:

— Но все равно ваши таланты ограничены. Сдержаны. Их единственное явное проявление — способность делать хорошие копии. Когда нужно идти дальше, на новую территорию, вас, как и всех нас, держит якорь.

Менее недели назад я наткнулся на то, что должно было стать ответом. Простой, хотя и грубый подход к достижению цели. По иронии судьбы это то же трансформирующее явление, которое наши предки связывали с высвобождением души.

Он сделал паузу.

И я угадал. Не так уж это было трудно.

— Вы говорите о смерти.

Махарал улыбнулся — широко, с удовольствием, покровительственно и презрительно.

— Очень хорошо, Альберт. Действительно, древние были правы в своей дуалистической вере в то, что после смерти душа может оторваться от естественного тела. Только все здесь не так просто, как они представляли…

Пока он продолжал разглагольствовать и умничать, мой курс поведения представлялся вполне ясным. Сдерживаться, сохранять самоконтроль, подталкивать его к продолжению разговора. Задавать вопросы. Уяснять что-то для себя. Но… Я ничего не мог с собой поделать. Гнев вскипел, овладев моим тельцем с удивительной силой.

— Это ты выпустил ту ракету! Это ты, сукин сын, убил меня ради доказательства своих проклятых теорий. Ты, больной садист! Чудовище! Когда я выберусь отсюда…

Йосил рассмеялся:

— Ну вот. Все по расписанию. Та же брань. Вы очень предсказуемы, Моррис. С вами скучно. Но именно вашей предсказуемости я планирую найти хорошее применение.