Машина заурчала.
—
К счастью, у стула имелись подлокотники — целых два, ровно вдвое больше, чем мне требовалось. Прижавшись к перевернутой корзине и чувствуя за спиной подлокотник, я поднял руку и ухватился за край дубликатора. При первом же усилии два моих пальца отвалились и, пролетев мимо, звонко шлепнулись на пол.
Из трещин на руке потекла жидкость цвета магмы. Интересно, успею ли я раствориться до того, как жар превратит меня в керамическую статуэтку. Ну и скульптура получится! Напрягшаяся рука, лицо, искаженное гримасой, и мертвое туловище-обрубок…
—
Какое своевременное озарение.
Применив урок, полученный наверху, я втянул свое внутреннее «я» поглубже. Теперь нижняя часть торса была мне не нужна. Ну и отбросить ее! Поберечь оставшиеся энзимы для последнего усилия.
Я почувствовал, как мой живот отделился от грудной клетки и рассыпался на куски. Сразу же стало легче. Рука напряглась и… отвалилась от плеча.
Вряд ли я смогу описать, что почувствовал в тот краткий миг, когда, подчиняясь законам физики, моя голова с верхней частью торса взлетела на один уровень с прогретой платформой — белой поверхностью, на которой полагается возлежать оригиналу, отдающему приказания послушной машине, спешащей изготовить дешевые копии, идеальных слуг, не помышляющих о бунте и всегда знающих, что им делать.
Когда-то все это казалось таким простым.
Во время этого короткого полета я еще успел подумать…
Учитывая, что кнопка уже погружена, начнется импринтинг автоматически? А если нет, то как мне нажать ее еще раз? Проблемы, проблемы. И знаете что? Я бы нашел решение. Уверен, если бы траектория описанной мной дуги вывела меня в нужное место.
Но, подобно Моисею, мне пришлось удовольствоваться созерцанием земли обетованной издалека. Моя голова пролетела рядом с платформой, впритирку с ребром дубликатора, задела корзину, которая, свалившись со стула, стала в первоначальное положение.
Но кому-то и этого показалось мало.