Вполне убедительное признание, если бы не сарказм Каолина.

— Разве вы не понимаете, насколько глупо это звучит? Зачем мне это нужно? Каков мотив?

Я кивнул в знак полного согласия:

— Да. Мотив — это ключ.

Пристально посмотрев на меня, Каолин продолжал:

— Верно, когда Бета и Йосил объединились против меня, я стал просто отсиживаться. Они похищали оборудование как у «ВП», так и у правительства, но я выиграл несколько раундов. И все же пострадал я!

— Трудно сказать. Все эти маневры…

— …маскировка, уловки, хитрости, — поддержала Клара.

— И что? Махаралы — гении! Отец и дочь, во всех проявлениях. И безумцы! Что еще мне оставалось, как не защищаться?

Ты мог бы предать все гласности, — мысленно ответил я. — В открытом обществе действуют надежные системы, охраняющие и очищающие организм нации. Но, может быть, тебе самому было что скрывать. Какое-то собственное безумие. Клара уже ухватилась за его слова.

— Значит, вы признаете, что вели тайную войну против бывших союзников?

— Было бы глупо отрицать это после того, как моего дитто арестовали в лаборатории Йосила в обличье Беты. — Каолин улыбнулся. — А ведь неплохо все было разыграно, да? Я ведь провел вас дважды, в Диттотауне и в скутере. А, Альберт?

Не называйте меня Альбертом, чуть не сказал я. Но зачем?

Лицо магната омрачилось.

— Чего я никак не ожидал, так этого того, что вы уцепитесь за «харлей». Что ж, все обернулось к лучшему. Вы предотвратили катастрофу — весь город у вас в долгу. А что касается тех проклятых ракет, то, клянусь, я и понятия не имел, что Йосил планировал нечто подобное.

Третье окно на втором этаже — подходящее место для комнаты ожидания.