Появилась Белинда. Она была неприбрана, но казалась менее напряженной, чем я когда-либо видел. Пенни кинулась к ней, и они принялись шептаться. Что это, девчачьи секреты? Неужто появление младшей сестренки внезапно сделало Белинду тинейджером, которым она никогда не была?

Морли просунул голову внутрь, только чтобы удовлетворить любопытство, и встал на страже у двери.

Чодо сидел в своем инвалидном кресле. Однако он не был тем дышащим трупом, который я видел в Уайтфилд-холле. У него даже достало сил, чтобы развернуть кресло.

– Гаррет.

В его голосе больше не было тембра. Это был не более чем хриплый шепот. Но "все же он говорил!

– Сэр…

– Я должен поблагодарить тебя.

– Сэр?

– Услуги, оказанные тебе мною, принесли свои дивиденды. По сути, я сейчас не меньше пленник, чем прежде, но мой ум наконец-то отпущен на свободу. Благодаря тебе.

Он не глядел на своих дочерей. Они также не интересовались им. При существующем режиме их натянутые семейные отношения могли найти выход только во взаимном безразличии. Вынужденное пребывание вместе не могло разрушить эти стены.

Жнец избегал моего взгляда, когда бы я ни смотрел в его сторону. Я ожидал с его стороны потока изворотливых адвокатских речей, но он не стал беспокоить себя. Возможно, ему не хотелось, чтобы его добрый приятель услышал то, что я мог сказать в ответ.

Никто не упоминал о внешнем мире.

– Могу я спросить, что делают эти люди? – просипел Чодо.

– Конечно. Но я не смогу вам ответить. Я не знаю! Это все затея Покойника.

Подручные Серебряника устанавливали маленьких никелевых собачонок в нишах, которые они проделывали в стенах.

Мой ответ не понравился Чодо, но его раздражение угасло еще до того, как появился дополнительный котенок. Никелевые статуэтки уже начали вытягивать темные эмоции.

– Ты, – отрывисто приказал Серебряник Белинде. – Подойди сюда.

Ее глаза сузились. Никто не смел распоряжаться Белиндой Контагью. Однако она сделала, что ей было сказано.

– Левую руку.

Она вытянула руку. Серебряник защелкнул на ее запястье магический браслет. Носителями заклинания служили крошечные собачки в разнообразных собачьих позах… Хорошо, хорошо, черт побери! Шакалы. Каждый был покрыт черной эмалью – возможно, для того, чтобы предотвратить ожог холодом.