— Святые угодники! — прошептал водила. — Да что же это делается на белом свете!

Енот догадывался что. Но не стал утомлять шофера своими объяснениями. Просто попросил высадить его на перекрестке, от которого было всего несколько минут ходьбы до его дома. Теперь ему было совершенно безразлично мнение соседей и знакомых о странных событиях, приключившихся здесь двое суток назад. Ему просто хотелось вернуться домой. И наплевать на все!

Наличность у Енота выгребли люди Лакоста. Куда-то делась и электронная кредитка. По странной случайности с него не сняли довольно дорогие часы. Меняла бросил их на сиденье.

— Возьмите за проезд, — устало предложил он. Шофер покрутил часы перед глазами и вернул их пассажиру. Покачал головой:

— Я не граблю прохожих, мистер. Это слишком дорогая модель. Считайте, что я прокатил вас даром в честь вашего дня рождения. Ведь он у вас когда-нибудь будет? Так что я сделал вам подарок авансом.

— Х-хе, — ответил Енот, выбираясь из кабины. — Это не аванс. Сегодня я вроде действительно родился. Во второй, так сказать, раз. Благодарю вас.

— Значит, я угадал, — пожал плечами шофер и тронул свою колымагу в дальнейший путь.

Домой Енот попал бы с трудом: электронный ключ от входной двери пропал из его кармана вместе с остальным содержимым. Выручила его только совершенно наивная привычка класть ключ от черного хода под камень, чуть поодаль от двери.

Кабинет его был все еще опечатан, но сходить за ключами в спальню, а затем пролезть под желтой лентой, которой была затянута дверь, не составило Еноту труда при видимой неуклюжести: он был достаточно ловок и пронырлив. Оказавшись в почти уже ставших ему родными стенах, он первым делом грохнулся в свое кресло, стараясь не смотреть на то, «гостевое», в котором окончил свой жизненный путь невезучий агент Палача, Паркер. Енот постарался думать только о приятном — например, о том, что нет уже на свете ни Лакоста, ни придурков, вымогавших у него меч, о горячем душе, который примет сейчас... Он достал из заветного шкафчика давешнюю бутыль граппы, налил в объемистый стакан на три пальца обжигающего питья и проглотил, зажмурясь. Потом налил еще столько же и уже поднес стакан ко рту, как нисходящее на него блаженство успокоения порушил переливчатый сигнал вызова блока связи — стационарного, оформленного под мрамор и высящегося на его письменном столе, подобно надгробию «Неизвестному абоненту».

Енот нехотя взял трубку и услышал знакомый сухой, почти лишенный интонаций голос.

— Нам снова пора встретиться, господин Челлини, — уведомил его Палач.