— Именно, — произнес Гайл. Олег кивнул.

— Согласен. Мы просто пообещаем, что не будем напоминать друг другу о своих и чужих грехах, — с готовностью сказал Юра. — Потому что иначе у нас ничего не получится. Мы здесь все достойны лучшей доли, и в то же время у всех на душе груз тех или иных страшных, непоправимых ошибок, жестоких промахов, даже преступлений. Никто никогда не снимет с нас этой вины. Но нам нет смысла травить этим друг друга. Наверняка, мы не сможем стать все поголовно близкими друг другу людьми. Но я…простите, ребята, но я требую, чтобы мы все постарались стать товарищами. Это нам под силу.

— Никто и не против, я так думаю, — сказал Гайл и протянул вперед руку.

Юра накрыл ее своей. Я, Марсен и Валерий по очереди нарастили пирамиду рук. Олег помедлил лишь секунду, в его глазах застыл протест, но он твердо опустил свою ладонь на руку Валерия.

— Отлично. — облегченно выдохнул Юра. — Теперь пойдем дальше. Я думаю, вы все прекрасно представляете, что я просил вас помочь лично мне. Но я считаю, что вам следует также четко осознать, что в случае успеха нашего предприятия, вам будут благодарны многие тысячи людей. Это я к тому, чтобы вы не чувствовали себя моими личными наемниками. Марсен знает, что делает, Рэста тоже. Они решили следовать за мной. Но остальных здесь ничего не держит, и я ни на кого не обижусь, если в какой-то момент кто-то из вас передумает и решит вернуться.

Лица парней были непроницаемы.

Юра обвел всех взглядом, не встретив ни поддержки, ни возражения, и продолжил:

— Вы все знаете, что происходит в Первом мире. И совершенно очевидно, что мы вчетвером ничего существенного сделать не сможем, даже если учесть то, что каждый из нас личность довольно неординарная. Для того, чтобы добиться успеха, мы должны будем собрать вокруг себя значительные силы, целую армию. Но самое трудное в том, что мы должны собрать не просто слепых фанатиков, повинующихся законам клановости, мы должны привлечь на свою сторону людей так, чтобы они шли за нами с открытыми глазами…

— Виллен, ты хочешь свести вместе людей разных кланов? — удивился Марсен.

— И не только. Еще и тех, кто сейчас оторван от иерархии. Никто не знает, сколько времени люди в этой местности находились без влияния иерархи. Но они нам тоже нужны. Значит, наша задача сделать так, чтобы мы стали нужны им…

Юра никогда не был оратором, он вообще не любил много говорить. К тому же он не разбирался в политике. С нами сейчас говорил Виллен.

— … Я хорошо понимаю, что тысячелетние традиции невозможно вытравить из сознания людей, но это и не нужно. Разные кланы, сословия можно объединить друг с другом и с дикарями для совместной борьбы с общим врагом. Но при этом все могут оставаться самими собой. А значит, нужен иерарх, способный если не вершить дело, то оставаться незыблемым символом. Как бы мне ни хотелось занять снова этот пост, я осознаю, что это больше невозможно. Я уже не Виллен. Точнее, значение имеет в первую очередь то, что я не потомок Вебстера, я человек из другого мира. А значит…