– Я перестаю что-либо понимать... – сокрушенно констатировал Дорн. – Ведь какое-то время все они вели себя как вполне нормальные люди. И даже разыгрывали д-довольно хитро закрученные комбинации... Где же тот разум, что управлял ими т-тогда? На небесах, что ли?

Чернов улыбнулся, устало – так же, как и говорил.

– Я думаю, что вы недалеки от истины, лейтенант. Тут мы попадаем в область гипотез и предположений. Ясно, что эти биороботы, я бы сказал – куклы, игравшие роли когда-то живых людей, – каким-то образом управлялись извне. И похоже, управлял каждым из них именно его собственный мозг. Или, может быть, лучше сказать – собственное его сознание. Или – его копия. На каком носителе она помещена и через какой канал осуществляется такое управление – вопрос не ко мне... Эксперты, может быть, и ответят на него. Но не думаю, что это случится скоро...

Он замолчал. И тут в комнате вдруг раздался смех.

Смеялась Митико. Почти беззвучно, почти не улыбаясь – тем смехом, что так похож на рыдание. Он стих так же неожиданно, как и раздался. Митико глядела теперь прямо в глаза Чернова.

– Вы догадливы, господа следователи и резиденты... – тихо произнесла она. – Мы действительно даем людям бессмертие. Абсолютную гарантию на жизнь вечную. Здесь – на этом свете. И мы никого не убиваем. Вы проделали ненужную работу, господа. Большую и ненужную работу... Вашим специалистам надо не копошиться в анатомических препаратах, а добиться разрешения ознакомиться с двумя-тремя докладами Спецакадемии тех времен, когда была открыта Терранова. По теме – «Мир привидений». Тогда бы вы прекратили ваше нелепое расследование. Нам с вами нечего делить. И наше с вами сражение – это, простите, битва кита со слоном. Мы обитаем в разных средах... Нам не о чем спорить и не с чем соглашаться

– Мне трудно понять ваши метафоры, мисс... Голос Чернова был мягок, тон – предельно вежлив. Но в глазах его зажегся недобрый огонек.

– Пока что у нас нет оснований прекращать порученное нам расследование... Ну, хотя бы потому, мисс, что доклады Спецакадемии Имперских времен не выдают по простой заявке. И еще потому, что преступные махинации остаются преступными махинациями, какова бы ни была их мотивация. Я, пожалуй, соглашусь с вами, мисс, что мы и вы существуем, так сказать, в разных плоскостях бытия. Но они все же пересекаются, эти плоскости. И мне очень жаль, мисс, что грань этого пересечения лежит в сфере криминальной, а не в сугубо академических эмпиреях...

Он тряхнул головой, стараясь вернуться к какой-то ускользнувшей мысли.