Карниз был узким. В самой широком месте хороший пилот с трудом мог посадить скиммер, а при малейшей непредвиденной случайности, скажем, внезапном порыве ветра, и скиммер, и пилот рисковали свалиться в океан.

Почему?

И почему перед рассветом?

А впрочем, что может быть лучше при обдумывании судьбы звезды и планеты, которые он собирался уничтожить, чем захватить их вместе, в великолепном симбиозе океанского восхода солнца.

Что происходило в его мозгу в то туманное утро? Может, Сим надеялся, что внезапный порыв ветра переложит тяжесть решения на плечи кого-нибудь другого? Может он стал бояться своего собственного оружия?

Кристофер Сим был прежде всего историком. Стоя здесь, наблюдая за последними, как он считал, рассветами планеты, он, должно быть, страшился приговора истории.

Я осознал это и содрогнулся. Каково было этому Воину взвалить на себя подобную ответственность! И дело вовсе не в том, что никто больше не слышал о солнечном оружии.

17

17

Мерой цивилизации является мужество. Но не мужество ее солдат, а мужество свидетелей событий.

(Перевод Лейши Таннер)

Ближе к вечеру туман унесло, и я устроился за столиком в углу бара, мирно потягивая зеленый ламентос. Когда небо начало темнеть и стали видны кольца Илианды, я включил наручный интерком.

– Чейз, ты там?

Раздался зуммер: значит, Чейз ушла без аппарата.

Я выпил еще, потом сделал очередную попытку выйти на связь.

– Была в душе, – объяснила Чейз. – День выдался трудным, но я получила ответы на некоторые вопросы. Идея нашего парня могла бы сработать.

– Антиматерия?

– Да. Антигелий, если цель имеет гелиевое ядро. Как в нашем случае.