– А я уж подумала, что ты меня совсем не любишь, – заметила Света. – Почему не отвечал на письма? Не звонил? Я думала, мы с тобой будем встречаться почаще, чем раз в неделю. Как от тебя волнующе пахнет! Это машинное масло?

– Прошло уже две недели, – пробормотал Милан. – Пойдем отсюда, соседи увидят.

– О чем ты говоришь? – рассмеялась Света. – Ты уже больше месяца живешь в столице, а до сих пор не отделался от провинциальных привычек! – Заметив, что лицо Милана начинает вытягиваться, она отклеилась от него и увлекла за собой, в квартиру. В ее обстановке произошли некоторые изменения: стены успели стать малиновыми в крупный розовый цветок, а мебель сдвинулась в другой угол.

На телеэкране сменяли друг друга сюрреалистические пейзажи, постоянно разрушаемые природными стихиями и техногенными катастрофами, а мрачный голос за кадром выводил песню о тщете земного бытия.

– «Blockheads»! – воскликнул Милан.

– Видишь, я подготовилась, – довольно усмехнулась Света. – Ну, что тут у тебя?

Непринужденная беседа потекла так, словно Милан не избегал встреч с журналисткой, а расстался с ней только пару дней назад. Возможно, этому поспособствовало неплохое вино. Не такое, конечно, как предпочитал Милан, еще будучи Раулем Эндьетой, жителем мексиканского поселения на севере Эккарта. Но и не хуже – слегка сладковатым, терпким и словно стремившимся связать язык и нёбо в нечто единое. Наверное, именно поэтому речь у обоих вскоре стала слегка невнятной. Удивительно, как химиотерапия Максимова повлияла на эмоциональное состояние Милана. Перед тем, как потянуть гостя наверх, в спальню, Света вскользь выразила легкое недоумение: «Тебя как будто подменили. Помнишь, каким ты был букой в день нашего знакомства?»

Конечно, Милан помнил. Перебирая ее розовые волосы пальцами, он порой опускал их ниже, проникая сквозь мягкую шевелюру, и касался трех твердых позвонков чуть пониже Светиной шеи. Ему казалось, что теплый ток ласки все еще шевелится в ее нервах – иначе почему бы ей не сползти с него, лишив прикосновения горячих ладоней?

Вдруг она встрепенулась, откинула челку с лица и полезла в ящик трюмо, потянув к нему длинную, гибкую руку.

– Я тут такую штуку открыла! – сообщила она возбужденно, вынимая на свет пакетик с бурым порошком и вскрытую упаковку с полосками пластыря. – Пробовал? «Болт» называется. А сразу после секса – вообще сказка! Даже представить невозможно, как здорово.

Милан перехватил ее запястье.

– Да ты что? Это же не наркотик! Обычный галлюциноген, только совсем новый. – Света удивленно уставилась на жесткое лицо Милана, будто он совершал такое нелепое действие, которому даже не было оправдания. Словно замшелый медик из древней кинокартины, увидевший у подростка сигарету с марихуаной. – Отпусти! – Смеясь, она поднесла вторую руку с растопыренными пальцами к его глазам, хищно выставив пальцы с длинными ногтями. Губы у нее при этом стали напряженными, даже на вид совсем не такими, как еще четверть часа назад. – Больно же.