— Игорь Евгеньевич, вы не в себе! Вы нездоровы!

— Кто-то должен ответить за гибель моей семьи… — повторил он, явно не услышав Лику, и, отвернувшись от нас, продолжал бормотать, уже ни к кому не обращаясь: — И раз никто отвечать не желает, ответить придется всем… Четыре тысячи лет назад на месте Питера было море. Год за годом оно стремится вернуть себе потерянное… Год за годом. Наводнения случаются одно за другим, год за годом… Но тщетно, тщетно… Так пусть же Ктулху поможет морю. Пусть утопит убийц и всех тех, кто не смог, не пожелал им отомстить. Кто остался равнодушен… А вместе с ними и весь город… Но если Великие Старые выберут иной путь отмщения… Что ж… Им виднее, как очистить эту землю от скверны…

Увидев, что парни в камуфляже втаскивают на платформу средних лет мужчину и женщину, он прервал свое болботание и двинулся к кафедре.

— Не делайте этого! Не совершайте непоправимого! Вы убиваете невинных! — крикнула ему вслед Лика.

Мамелюкин на мгновение остановился и, не оборачиваясь, бросил через плечо:

— Виновны все!

Мы с Ликой переглянулись, и она невнятно, словно губы ее онемели, а язык не слушается, пробормотала:

— Он сумасшедший… Псих при деньгах. При больших деньгах, одержимый идеей фикс. Скверное сочетание. Чует мое сердце — быть беде!

Я хотел спросить ее, какого же тогда черта она с ним связалась, но распиравший мой рот кляп не позволил издать ни звука. Может, оно и к лучшему, потому что если бы Лика догадалась, с кем нам придется иметь дело, то, разумеется, не стала бы напрашиваться в гости к господину Мамелюкину. Угораздило же ее встретить его на очередной выставке строительных товаров в Ленэкспо, где мы имели обыкновение отыскивать потенциальных клиентов…

Мне было холодно и тошнотно. От мокрой одежды исходил удушающий смрад, резиновая груша рвала рот, а тут еще шея отчаянно зачесалась. И связанные за спиной руки затекли так, что я перестал их чувствовать.

— Надо сматываться, — сказала Лика и начала елозить на стуле, медленно сдвигая его в мою сторону.

Сбежать от психа было бы неплохо, но я мог только шевелить ногами — от чего было мало пользы — и пялиться на происходящее в центре зала. Пока, впрочем, там повторялась уже знакомая нам процедура. Мужчину и женщину растащили в разные стороны платформы, после чего стоявший к нам спиной гальванотехник, он же маг и, по-видимому, гипнотизер, простер к ним руки. Очередные жертвы сумасшедшего владельца особняка замерли на медных кругах, после чего охранники отпустили их и соскочили с платформы.

Стоявший за кафедрой Леша склонился над приборной панелью, произвел необходимые манипуляции, и из пола платформы начали вырастать стеклянные стены гигантского аквариума. Затем он стал наполняться тем самым вонючим раствором, от которого у меня до сих пор свербело в носу и щипало глаза…