— Почему ты не фотографировал? — неожиданно спросила Катя. — Ты должен был заснять весь этот ужас!

— Я не военный фотокорреспондент! Я фотохудожник. И мне было не до фотографий, — огрызнулся я, сознавая, что отговорку эту никак нельзя считать убедительной.

Обалдел, ошалел, растерялся — будет точнее. Дал слабину.

Сдается мне, впрочем, фотографии этого мерзкого зрелища были все же сделаны. Если большой жор шел по всему берегу Финского залива — а я не сомневался, что именно так оно и было, — то кроме нас кто-нибудь наверняка уцелел. И среди уцелевших нашелся человек с крепкими нервами, который зафиксировал эту бойню на фотик…

— Покричи, может, кто-нибудь услышит, — попросила Катя. Как будто не поняла еще, что я в состоянии только сипеть и шипеть. Да и то не громко.

— Покричи сама, у тебя голос звонкий. К тому же на женские крики скорее спасатели прибегут.

Катя заорала что есть сил, и у меня вновь отчаянно заболела рука. И заныли зубы. Мне даже показалось, что обложившие небо хмурые темно-серые тучи, из которых сыпал мерзкий мелкий дождь, чуть-чуть разошлись, и в просветы начал просачиваться мертвенный люминесцентный свет. Такой же, каким были освещены картины в мастерской Вальдемара.

Когда-то боги жили на земле, среди людей. Однако соседство со склочными, кровожадными существами скоро им надоело, и они перебрались на вершины гор. Оттуда — с Олимпа, Гималаев, Анд и Кордильер — им пришлось бежать на небеса. А когда в небо взвились ракеты, им и там стало некомфортно, и они скрылись от несносных, вездесущих человеков в иных измерениях. Им нет места ни на Земле, ни под Землей, ни в небесах. Но кое-кто, по-видимому, задержался в подводном мире. Вот только человекообразную, антропоморфную внешность и душу свою Посейдон сменил на лик ужасного Ктулху. С уютного сине-зеленого шельфа водные боги ушли на глубину и изменились соответственным образом. Да и время изменилось, и в существование Ктулху Непостижимого и Ужасного поверить стало легче, нежели в старца Нептуна или Нерея, отца прекраснотелых нереид…

Почему многорук Шива?

Почему прекрасны и почти неотличимы от людей греческие боги?

Почему египетские боги обладали головами зверей, птиц и рептилий?

Неужели каждый народ действительно придумывает или заимствует у соседей таких богов, которые отвечают его внутренним потребностям, пресловутому менталитету и требованиям времени?.. Как же дошли мы до жизни такой? До сатанизма и веры в шутника Ктулху?

Хотелось бы верить, что, появись вместо Ктулху доброе божество, оно сумело бы разбудить в людях дремлющие до времени светлые чувства и стремления. Но верилось в это с трудом. Ведь вызывали они не кого-нибудь, а именно Ктулху, его имя скандировали, входя в стылые воды Финского залива. Ведь не возник, не разросся пышным цветом культ Всепрощающего Созидателя, хотя самое время ему посетить наш не слишком-то складный и совершенный мир. Впрочем, так, наверное, думали во все времена…