— Этот нановирус воплощал в единственной ауторепродуктивной молекуле все знания и предположения антрополога, специализирующегося на физиологии. Умная зараза, которая могла по ДНК хозяина определить цвет его кожи, структуру волос, тип скелета и другие менее очевидные признаки расы, такие, как группа крови и химия обмена веществ.

— Нановирус работал как вышибала Джима Кроу[246] на избирательном участке. В каждом зараженном он выискивал негроидные черты. Прошедшие осмотр становились носителями болезни без какого либо вреда для себя; а кто не проходил — помечались как жертвы.

— Вообще-то сконструировать вирус было несложно, — сказала Джоан. — А вот на разработку протокола классификации ГАЗу потребовалось почти два десятка лет, и все — из-за еще одного досадного несовершенства заражаемых. А именно — нечеткости расовых признаков. Оказалось, что не просто нет идеальных негров, так еще и нет идеального биологического определения негра. ГАЗу пришлось разработать собственное и обучить нановирус разбираться с пограничными случаями.

— …и он это все же сделал…

— …как-то сделал, да, — согласилась Джоан. — И может, даже к лучшему, что мы не знаем подробностей. Достаточно сказать, что у ГАЗа все получилось: нановирус научился различать расовую принадлежность настолько точно, что смог истребить всех негроидных африканцев и их потомков, почти не тронув остальных темнокожих, особенно — темнокожих европеоидов.

— Хотя у него была одна причуда, — напомнила Змей. — Как только вирус встречал носителя с зелеными глазами, он автоматически делал вывод, что человек — не негр, даже если по всем остальным параметрам было явно видно, что негр. Больше того, в таком случае вирусная молекула немедленно самоуничтожалась.

— Люди, по ДНК которых было видно, что у них зеленые глаза, даже не становились переносчиками. И это не случайно — иммунитет был встроен в вирус осознанно. Гувер упоминает в дневнике об этом вскользь, без объяснений.

— Я бы рискнула предположить, — начала Змей, но ничего так и не сказала. Просто продолжила рассказ: — К рубежу тысячелетий — или вскоре после — чума уже была готова выйти в люди.

— Но ГАЗ с Гувером решили добавить еще одну деталь.

— Часы.

— Точнее сказать — плавкий предохранитель. В каждой молекуле был встроен наноскопический эквивалент синхронизированных часов. То есть чума знала, сколько времени. Это позволило ей распространиться незаметно и затаиться в безопасном полусонном состоянии до установленного дня, когда болезнь внезапно стала смертельной.

— И сложилось впечатление, будто чума вспыхнула везде одновременно, — сказала Змей. — Что беспрецедентно в истории эпидемий.