— Ну нет. Я-то такая же, как всегда. Не замедляя хода — вперед, на самый верх. А вот тебе, похоже, не повезло.

— Разве?

— Конечно. Ты уже не знаешь, чего хочешь. За тобой гоняются, пытаются убить, весь мир тебя ненавидит. По-твоему, Это везение?

— Я думала…

— Что ты думала?

— После той истории на горе. С Крейлом… — («Когда убила человека».) — Я думала, тем все и кончится.

— Что все счеты сведены? — В голосе ее двойника прозвучал сарказм.

— И что потом все будут жить долго и счастливо.

— Счеты сводят только один раз, сестренка. И долго жить удается мало кому, а уж счастливо — и подавно.

На это Сара ничего не ответила.

— Зачем ты здесь?

— Тебе надо с кем-то поговорить. Кто же может быть лучше? Кто лучше знает тебя, чем я?

Саре показалось, что одновременно с этими словами она слышит еще какой-то голос. Как будто тут же звучат и совсем другие вопросы и ответы, едва слышные, словно самый низкий регистр органа. Она попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, откуда доносятся звуки, но обнаружила, что у нее нет на это сил.

Она взглянула на лощеную деловую женщину, сидевшую рядом с ней.

— А почему ты думаешь, что знаешь меня? Ты — та, кем я была раньше. И кем больше никогда не стану. Даже если все это кончится. Я никогда не смогу снова стать такой, какой была.

— Ну, поплачь, поплачь, сестренка! Накину-ка я плащ, чтобы не промокнуть. А кто тебе сказал, что ты могла бы оставаться такой, какой была? Разве когда-нибудь, во всей истории человечества, мог кто-нибудь навечно оставаться таким, каким был? Ни ты этого не могла бы, ни я, никто. Посмотри-ка на меня получше — заметны во мне следы чикагских трущоб? Там тоже была одна девчонка, которой я больше никогда не смогу стать.

Сара отвела глаза и стала смотреть на закат за дверью хижины.

— Это было очень давно. Ее больше нет. И тебя нет. У меня галлюцинации.

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль: различие между галлюцинацией и реальностью — в их содержании. Галлюцинация никогда не может сообщить тебе того, чего ты не знаешь.

— Ну и что, если я галлюцинация? — спросила ее та, другая. — Какая разница? Если ты скажешь мне, что еще ни разу не становилась другим человеком, я скажу, что ты врешь. Когда ты в последний раз видела Лулу или Джеральдину? Или Большую Марту?