Как, например, сейчас.

Джереми на мгновение захотелось вцепиться зубами в этот надоедливый палец. Он переложил бокал с коктейлем из правой руки в левую и в отчаянии оглядел комнату, где шел прием, — не придет ли кто-нибудь ему на помощь. Но все остальные члены группы были заняты своими разговорами.

Гвинн утверждала, что привлекла к работе над проектом «Бомонт» самых лучших историков. Ни об одном из них Джереми никогда не слыхал, но в этом не было ничего удивительного. Удивительно было другое — как они себя ведут. Джереми привык к тому, как препираются между собой бухгалтеры: налоговое законодательство — вещь запутанная и нередко вызывает споры. Но он всегда считал, что уж в истории все абсолютно ясно и что те, кто этой наукой занимается, люди достойные и щепетильные. Во всяком случае, он никак не ожидал, что даже самые очевидные факты могут становиться предметом ожесточенных споров. Что-то в этом роде он и имел неосторожность сказать Херкимеру Вейну.

«Помогите! — взмолился он про себя. — Я попал в лапы начетчика от истории!» А вслух спросил:

— Как же вы говорите, что исторических фактов не существует? А чему нас тогда учили в школе — вымыслам?

Ему показалось, что он очень удачно ответил, и он чуть не пролил свой коктейль от неожиданности, когда Вейн согласился.

— Да, именно так.

— Прошу прощения! Так это все была ложь? Вы шутите!

Вейн нимало не смутился.

— Ложь? О нет. По-моему, я этого не говорил.

Джереми совсем растерялся.

— Но тогда…

— Мне кажется, вы неправильно понимаете слово «факт», — сказал Вейн, снова водя пальцем у него перед носом. — Вы считаете, что это какая-то истина в последней инстанции, но это не так. Оскар Уайльд как-то сказал, что англичане вечно оскверняют истины, низводя их до уровня фактов. Люди искусства часто наделены замечательной интуицией.

Джереми потряс головой.

— Не понимаю. Факт есть факт. Это кирпичик, из которого строится все остальное. Если у вас нет фактов, вам не из чего строить.

— Нет, нет, мистер Коллингвуд. — Палец снова закачался у него перед носом. — Ваша метафора хромает. Вы считаете, что существует некое изначальное сырье — первичные данные. Но первичных данных не бывает, данные всегда подтасованы.

Джереми невольно рассмеялся.

— Прекрасно сказано, профессор. Но что это должно означать?

— Это означает, что не может быть фактов без теории. Без того, чтобы иметь какое-то представление, во-первых, о том, какие факты искать, и, во-вторых, какой в них может быть смысл.

— Смысл факта в том, что это — факт. Он или есть, или его нет. — Джереми красноречиво взмахнул руками. — Если он есть, он всем виден.