— Поздно, — сказал Селкирк. — Первая посылка подправленных данных ушла сегодня утром.

— Без моего разрешения, Алан?

Селкирк без колебаний встретил его пристальный взгляд. Да, Алан определенно становится проблемой.

— Вы же дали разрешение, разве вы не помните? Черт побери! — Алан стукнул кулаком по столу. — В такой ситуации надо действовать смело, а не ходить вокруг да около. Если решение принято, его надо выполнять. Нельзя без конца медлить.

Кеннисон судорожно прижал ладони к столу. Это правда. Он часто подумывал, не пора ли уйти из Общества и начать действовать самостоятельно. «КД», его собственное детище, было ему куда ближе, чем Общество. Однако сделать это нелегко по многим причинам. Ульман никогда не допустит, чтобы он ушел из Общества, — во всяком случае, пока «КД» у него в руках. Слишком ценны данные, которые Общество получает от «КД».

Впрочем, кое-какие возможности есть. Что если «КД» проглотит все Общество целиком? Не исключено. Устранить остальных членов Совета. Превратить «КД» в новое Общество по собственному образу и подобию. Улучшенное Общество. Но как проглотить такой кусок и не подавиться? Может быть, стоит поближе познакомиться с послужным списком Гровнора Вейла. Ситуация не совсем та же — Вейл стремился только захватить бразды правления, а не поменять коней, — но кое-что полезное там можно будет почерпнуть.

Макиавелли как-то заметил, что существуют только два типа государства — турецкий и франкский. В первом все подданные — слуги султана и выполняют все его приказы. Во втором все подданные — полноправные бароны, имеющие собственных подданных и приверженцев. Тогда же хитроумный флорентинец сделал одно тонкое наблюдение. Захватить власть во франкском государстве легче, но править им труднее.

Гровнор Вейл усвоил этот урок. Кроуфорд построил Общество по франкскому типу — как команду равных. Благодаря этому Вейл смог с помощью интриг пробиться на самый верх. Но, захватив власть, он приложил все силы, чтобы перестроить Общество по турецкому образцу. Старый паук действовал терпеливо и хитро. Он много лет плел свою паутину и раскинул ее только тогда, когда пробил его час. Пусть он не добился полного успеха, но сумел достичь очень многого. И все же под покровом тоталитарной власти семейства Вейл еще можно было заметить слабые контуры прежних баронств.

«Не исключено, — подумал он. — Не исключено». Наделен ли он терпением Старика Вейла? Безусловно. Он ничуть не хуже любого другого. Он и так уже слишком долго и терпеливо ждал. Он рвался к действию, он жаждал пожать плоды победы, которую сполна заслужил. Aut Caesar, aut nihil [53].