Медсестра аккуратно пододвинула под руку Киму планшетку с карандашом, и он без особых усилий вывел на белом пластике «Да, спасибо».

— Вы прекрасно справились с заданием, агент, — уведомил его Йонг. — На ваш счет переведена оплата. Лечение осуществляется за наш счет. Вы скоро станете на ноги. И тогда мы поговорим подробнее. Не бойтесь — речь у вас восстановится...

Ким кивнул — «Знаю...»

Потом набросал на планшетке несколько слов и вывел вопросительный знак. Лошмидт нагнулся над надписью и прочитал:

«Ган... Фор... Валька. Анна?»

— С детьми все в порядке! — медово улыбаясь, заверил его полковник. — Все они уже у своих родителей... Все хорошо...

«Анна?» — еще раз написал Ким. Буквами побольше.

Полковник пожевал губами.

— Разве он?.. — тихо спросил Лошмидт.

— Не помнит. Я вам объясню позже... — так же тихо ответил полковник.

Ким перевел взгляд на профессора. Тот понял, что ответственность лежит на нем.

— Нет, — произнес он глухо. — С Анной Лоттой Крамер — нехорошо...

Ким прикрыл глаза. Сестра неодобрительно покосилась на приборы.

— Пожалуй, на сегодня хватит, господа... Я должна подготовить пациента к гипнопроцедурам. Потом он заснет.

— У нас к вам будут вопросы... — предупредил ее Йонг. — Мы подождем в коридоре, пока вы закончите...

* * *

— Господин агент родился в рубашке, — констатировал профессор Лошмидт, передавая тощую папку с распечаткой отчета капитана Манцева полковнику Йонгу.

Оба они не торопясь прохаживались по коридору орбитального космического госпиталя «Химмель-4», накручивающего потихоньку свои обороты в тысяче километров над недобрыми скалами и снегами Чура. У обоих на плечи были накинуты кипенно-белые халаты, предназначенные для посетителей. Оба были сосредоточены — каждый на чем-то своем. Но Йонг счел нужным согласиться с мнением профессора.

— Там отмечено, — он постучал по папке кончиком пальца, — что обломок аэродинамического оперения — что-то около тонны металла — вошел в грунт не более чем в пяти метрах от него. На десяток метров в глубину. Там вообще все было усеяно обломками «Саратоги». Фейерверк был еще тот...

— И с тем, что с орбиты засекли радиописк его браслета, ему тоже повезло, — продолжил Лошмидт. — Но больше всего ему повезло с пулей. Точнее, с траекторией, по которой она прошла сквозь его череп...