— Но это не главное из того, что мне довелось совершить в качестве капитана космоклипера «Ганимед», — возразил Листер. — Может быть, в вопросе о предоставлении мне — и не только мне, — тут он косо глянул на хранящего молчание Кирилла, — временного вида на жительство сыграет роль тот факт, что...

— Послушайте, капитан, — остановил его резким жестом Высший Посвященный, — у вас будет возможность высказать все ваши аргументы тем, кто имеет право принимать такие решения. Община — не иммиграционная служба. Община — это убежище. Временное и довольно надежное. И я не могу ничего другого вам предложить, кроме как им воспользоваться. Ни арестовывать, ни удерживать вас здесь силой я не уполномочен. Просто тем из вас, кто не воспользуется э-э... гостеприимством Общины, не долго придется гулять на свободе. Будет счастьем, если первыми, кто встретится на вашем пути, окажутся представители властей...

— Однако, — продолжал настаивать Листер, — ведь и ответственности Община не несет — за тех, кто не пожелает прибегнуть к ее защите и покровительству?

— Нет, не несет, — согласился господин Фальк. — Но вот тот, кто отвергает такие, как вы выразились, защиту и покровительство, тот берет на себя ответственность за тех своих друзей, которые не пошли по одной с ним дорожке... в том случае, если он станет причиной их смерти или неволи...

— Ну, что же... — Листер смотрел прямо перед собой, избегая взглядов своих спутников в странствиях по Аш-Ларданару. — Я готов поручиться за то, что в любых обстоятельствах ни словом, ни делом не причиню вреда ни своим товарищам, ни их м-м... репутации.

Смольский резко выпрямился на дьявольски неудобном сиденье.

— У меня лично нет никаких оснований скрывать свое имя, — выпалил он нервной скороговоркой. — И все, чего я хочу, а это чтобы со мной поступили именно по закону. Чтобы меня сдали с рук на руки властям Федерации Тридцати Трех Миров. Все. Точка. Конец абзаца...

— Именно так с вами и поступят... Дайте только срок.

В голосе Верховного Посвященного звучала усталость.

— Я повторяю: Община никого и никогда не заставляет делать что-то вопреки его желанию. Я просто рассчитываю на то, что каждый из вас в том случае, если он захочет покинуть этот Дом, поставит меня в известность. Заблаговременно.

В воздухе снова тишина.

— Это мы можем вам обещать, — один за всех ответил капитан Листер. — Пожалуй, это единственное, что мы можем обещать твердо.

* * *

Разговор с Верховным Посвященным — полный намеков и недомолвок — оставил в душе Кирилла странный осадок. Вообще, все, что произошло с ним с того момента, когда странный незнакомец окликнул его, в отчаянии опустившегося на поребрик тротуара в сотне-другой метров от посольства Инферны, теперь представилось ему каким-то маршем по топкому болоту к неведомой и ненужной цели. Желание смыть с себя липкую жижу этого невидимого болота заставило его подняться с лежанки и, сняв с крючка одноразовое полотенце, направиться в душевую. Собственно, этот крючок и лежанка и составляли всю меблировку небольшой кельи. И эта келья должна была служить его жилищем в течение довольно долгого времени. Тех двух или трех недель, что понадобятся господину настоятелю для «выправки документов» гостям с Фронды.