* * *

На другом конце канала, в студии, служившей одновременно офисом и спальней, Алена Тарквини тоже испустила вздох, но то был отнюдь не вздох облегчения.

Недоброе она почуяла сразу после того, как от резидента федерального управления расследований, болтающегося на орбитальном эсминце наблюдения где-то на границе сектора, поступило совершенно удивительное распоряжение. Узнав о переводе группы «Рембрандт» в режим проведения срочной совместной операции с военной разведкой, вся группа призадумалась. Прозрачное название «Землеройка» о многом позволяло догадываться. Вместе со спешно присланным на поверхность Фронды для проведения активной оперативной работы чрезвычайным инспектором военной разведки на беспечные головы «рембрандтовцев» сваливались немалые хлопоты и опасности. Такое неожиданное расконсервирование и включение в работу «военщиков» — вечных конкурентов управления — на роли то ли подчиненных мальчиков на побегушках, то ли тайных соглядатаев их вовсе не устраивало.

Когда же предполагаемого инспектора, оказавшегося уже знакомым по его прежним сеансам разведработы на Фронде лейтенантом Криницей, пришлось срочно эвакуировать с места конспиративной встречи на основную явку с признаками сотрясения мозга, Алена окончательно поняла, что для нее с Тино наступили жаркие деньки.

Завербованная где-то на Синдерелле федеральным управлением по случаю крайнего безденежья супружеская пара Тарквини жила на Фронде по сию пору спокойной и достаточно обеспеченной жизнью. Видимость активной деятельности по перекупке чужих и продаже Алениных шедевров живописи вкупе с поддержанием крохотной картинной галереи позволяла благополучно маскировать не слишком щедрые, но регулярные выплаты орбитальной резидентуры. Центр не особенно загружал группу «Рембрандт» работой, придерживая ее в резерве. Деятельность группы сводилась к чисто подсобной работе: опросу и «вентилированию» представителей здешней — быстро затягиваемой в болото голодной нищеты — богемы и творческой интеллигенции, подготовке контактов для других, более компетентных сотрудников «наземных» резидентур, оборудованию сети (резервной, надо полагать) тайников, «почтовых ящиков», каналов связи и тому подобных хитростей, пользоваться которыми предстояло уже другим, заведомо «Рембрандту» неизвестным, специалистам.

Со вчерашнего утра этот уютный, как теперь представлялось Алене, мирок стал прекрасным прошлым. На сцену явились агенты-перебежчики, пропавшие профессора, чрезвычайные инспектора с пробитыми головами, словом, милые будни непосредственно оперативной работы.