— Да. Но они больше смахивают на слухи, что-то вроде того, что каких-то стариков на самом деле не было в гробах, когда их закапывали в землю. Единственным способом проверить было бы раскопать их.

— Сомневаюсь, что он решится на это, — я подошёл к ней сзади и прижал к своей груди. — Что случилось?

Меня не обманешь.

— Я тоже видела свою бабушку.

— Животень?

— Да. Она желает нам добра. Обоим, тебе и мне.

Я спросил ни с того ни с сего:

— Она знает?

— Похоже, все знают. Не знаю откуда.

Она откинулась назад и скрестила мои руки на своей груди.

— И в чём проблема?

Она попыталась замять вопрос:

— Я просто душу облегчила. Не знала, как рассказать тебе.

— Так в чём же проблема?

— На мою бабушку сильно надавили, если она воспользовалась своим авторитетом, чтобы заставить меня отступиться от происходящего.

— И всё? Ты обязана всё бросить? Твоё право. Без проблем. Но я не отступлюсь.

— Я тоже. Так же как и моя бабушка.

— Тогда, зачем?..

— Моя бабушка Констанс считала себя обязанной передать озабоченность её класса. Она решила встать на нашу сторону только после того, как я описала ей художества Птицы и Пенни. Возможно, приедет посмотреть лично. Она не объяснила, но, явно, тут замешана старая семейная история. Которую, наверное, и имел в виду Барат.

Она казалась крошечной в моих руках, прямо, как испуганная маленькая девочка.