Мэган внезапно резко вдохнула и отступила от меня на шаг.

— А, — сказал я. — Вы сенситив.

Она качнула головой, а затем подняла руку, чтобы предостеречь брата.

— Бен, всё в порядке. Он… — она поглядела на меня с задумчивым, хрупким выражением.

— Он настоящий.

Мы расселись в маленькой гостиной. Она была завалена детскими игрушками. Это не было берлогой — просто обустроенным и любимым местом. Я сидел в удобном кресле. Мэган устроилась на краешке дивана. Ярдли шлялся вокруг, не будучи в силах сидеть.

— Итак, — спокойно сказал я. — Вы думаете, что что-то мучает ваших дочерей.

Она кивнула.

— Сколько им лет?

— Кэт двенадцать. Тамаре четыре.

— Ага, — сказал я. — Расскажите мне, что происходит.

Иногда мне кажется, что я обладаю чертовским чувством времени. Не успел я задать вопрос, как воздух прорезал высокий крик, к которому мгновение спустя присоединился ещё один.

— О боже, — сказала Мэган, вскакивая на ноги и вылетая из комнаты.

Я последовал за ней, хотя и медленнее, поскольку крики продолжались. Она проскочила по короткой прихожей в комнату с тремя большими мультяшными фигурами девочек, которых я не опознал. К слову, у них были невероятно огромные глаза. Мэган возникла мгновением позже, неся темноволосую малютку в розово-белой пижаме в полоску. Девочка вцепилась в мать всеми четырьмя конечностями, продолжая вопить с зажмуренными глазами.

Звук выходил душераздирающий. Она была в ужасе.

Мне пришлось остановиться, так как Мэган тут же, сделав два шага в моём направлении, скрылась в следующем дверном проёме. Там был плакат группы молодых людей, которых я не знал. Один выглядел мятежным и угрюмым, второй чокнутым и беззаботным, третий — трезвым и собранным, а последний — соответствующим моде. Ещё одна реинкарнация «Monkees», [51] видимо.

Я подошёл к двери и увидел как Мэган, с вцепившейся в неё малышкой, присела на кровать и стала осторожно трясти плечо девочки, у которой были волосы её матери — Кэт, судя по всему. Она также кричала, но уже через секунду прервалась, а спустя ещё одну открыла глаза.

Малышка, предположительно Тамара, тоже прекратила крик, в то же самое время. Теперь обе они разразились менее истерическими слезами, вцепившись в мать.

На лице Мэган отражалась мука, но её голос и её руки были нежны, когда она касалась их, говорила с ними и успокаивала. Если она была эмпатом, настолько чувствительным, как показывали её досье и её реакция на мой тест, то должна была испытывать жуткую душевную боль. И всё же она сумела оттолкнуть её достаточно, чтобы быть рядом со своими детьми.