– Нет, – наконец, ответил он чуть слышно; главный надзиратель снова усмехнулся:

– И сейчас он занят увлекательным чтением…

– Да замолчите вы, если нечего сказать по делу, – оборвал его наставник.

– И еще… – чувствуя, что бледнеет, подал голос Курт, по-прежнему глядя в пол; помолчал, собираясь с духом, и договорил: – Там было Евангелие…

Комиссар тяжко вздохнул, и Гессе опустил голову еще ниже. Судя по всему, на благополучное разрешение дела надеяться не приходилось.

– Ergo, – подытожил комиссар, – результат таков: пропали записи дела, вещественные доказательства с возможными образцами почерка подозреваемого и… книга. Так?

– Да.

Камни пола чуть съехали перед глазами в сторону, и Курт пошатнулся, с трудом восстановив равновесие. Наставник приподнялся:

– Тебе нехорошо, и…

– Я в порядке, – возразил он негромко, чувствуя, что в теле снова разгорается жар; но прерывать происходящее Курт не желал – он сомневался, что на следующий допрос явится с той же решимостью. Это надо было закончить раз и навсегда – услышать свой приговор, каким бы он ни был, он хотел как можно скорее, чтобы не мучиться безвестностью.

– Тогда продолжим, – полувопросительно произнес комиссар, и Курт кивнул.

– У меня следующий вопрос, – заговорил Шахт несколько задумчиво. – Вы говорили, помнится, что один из крестьян так вам и сказал: Каспар колдует. Может, я чего-то не понимаю, но для инквизитора, кажется, довольно странно после таких слов пойти к нему в гости, чтобы просто выпить пивка.

– Он не имел в виду реальное колдовство. – Курт смотрел туда, где должны были быть глаза сидящего перед ним; лица расплывались и виделись просто как светлые пятна. Еще немного – и я упаду, подумал он обреченно. – Это просто было сказано… Он сказал «колдует со своим пивом». Это просто выражение…

– Лет тридцать назад, помнится, за такие выражения брали за шкирку – и в подвал, – оборвал его надзиратель безопасности. – Причем обоих.

Ответить Курт не успел – заговорил комиссар:

– Вот поэтому я – уполномоченный от обер-инквизитора, а вы, извиняюсь, лови́те своих крестьян, которые у вас, я слышал, разбежались, и не лезьте туда, где ничего не смыслите, – сообщил он холодно. – У вас все?

– Вы зато, я посмотрю, хорошо смыслите в своих делах! У вас малефики баронов жгут, а вы ушами хлопаете. Кстати, еще не доказано, кто запалил замок. Может, ваш этот юный гений о светильник споткнулся?

– Вы хотите предъявить обвинение, сын мой? – вмешался наставник. – У вас есть причины для этого? Доказательства? Если нет – не смейте оскорблять действующего следователя Конгрегации.