А вечером Кео, как и обещал, устроил собрание.

Он собрал всех, даже Оболонусу постучал в дверь каюты, чтобы тот соизволил выйти.

И, надо сказать, кэп подготовил великолепную речь. Он постарался на славу. Если бы Шеф ее услышал (он, наверное, когда-нибудь прочтет ее в рапорте), ему бы понравилось.

Особенно, когда Кео расписывал нашу доблесть и храбрость (похвалив естественно в первую очередь беднягу Зако!).

Кэп тактично не упомянул о причинах нашего положения, то есть об изношенной мебиусохронаде.

Зато сказал, что Шеф и все руководство «Культурной диффузии» будут гордиться нашим поведением, когда найдут нас, а они наверняка нас ищут.

«Если Шефу не удалось обнаружить в Подпространстве достаточно впечатляющих следов аварии для того, чтобы страховые агенты дали ему бабла за „Звездную Гончую“, то может нас и ищут, кто его знает», — шепнул Мыкола.

Поведав нам о наших подвигах, подбодрив и пообещав, что «Культурная диффузия» нас не забудет, Кео наконец перешел к обзору дня и продовольственному вопросу.

Он представил нам таблицы и расчеты, рассказал об оставшихся запасах и о кагоре «Улыбка Гагарина», о плитках шоколада, галетах и прочем из НЗ, о том, сколько банок консервированного молока, свежих яблок, сухих ананасов, семечек и коробок витаминов у Оболонуса, и наконец огласил количество часов, на которое наших продуктов хватит.

Нам с Мыколой девять суток на каждого. Включая день голодовки с уколами витаминов перед погружением в анабиоз. Всего-то навсего!

Признаться, мы приуныли. Мы почему-то рассчитывали на большее.

Зато у Оболонуса оказалось провизии на три года с небольшим.

— Пусть делится! — заявил Мыкола.

Кео покрутил стальной башкой и опять принялся читать лекцию. Он заявил, что продукты, заявленные в журнале как продукты землянина под именем Оболонус, безусловно принадлежат ему и могут быть частично поделены между кем-либо из экипажа корабля только в случае угрозы гибели вышеуказанных членов экипажа. Однако погружение в анабиоз не означает гибели, а значит смертельной опасности ни для землянина Мыколы, ни для хеланоика Йохъй не существует, а посему выходит, что Оболонус имеет право доесть долю, которая означена, как его…

В этом месте Мыкола не выдержав прервал кэпа и сказал, что это его личный хомяк. А значит и продукты хомяка — его личные продукты. Хотя он, Мыкола, не жадный и с удовольствием поделится с Йосей.

— И вообще, — разошелся Мыкола, — несколько тысяч лет назад, когда наше человечество еще не вляпалось в эту задрипанную галактическую цивилизацию и не стало таким насквозь до тошноты цивильным, обычный терпящий бедствие космический волк сказал бы вам, что делать!