– Сильно болит?

– Вы знаете, сколько бумаг приходится заполнять полицейскому, пристрелившему какого-нибудь мерзавца? – словно бы невпопад поинтересовался он.

– Э-э… Нет. Полагаю, что немало…

– Немало – это очень, очень мягко сказано. А мне вдобавок придется писать левой рукой. Скажите, что это всё, Монтескрипт. Скажите, что это дело больше не преподнесет нам сюрпризов.

– Всё уже кончено.

– А знаете – с вами я никогда не мог толком понять, говорите вы правду или бессовестно лжете, – вдруг признался он и поднялся на ноги. – Ладно, пойдемте взглянем на тело. У вас есть пистолет? Держите его наготове, мало ли что.

Но оружие нам не понадобилось: выстрел инспектора был точен. Доктор Ифантас Барбудо, гениальный ученый и невольный злодей, лежал лицом вниз на садовой дорожке. Келия, опустившись возле его тела на колени, тихо и безнадежно плакала – маленькая женщина-фрог, в одночасье лишившаяся смысла жизни. В воздухе порхали снежинки. Начинался последний снегопад этой долгой и страшной зимы.

* * *

Всю обратную дорогу мы молчали. Лишь когда впереди проклюнулись сквозь метель золотые огни Амфитриты, я взглянул на старого Ло и промолвил:

– Дело закрыто, господин Эддоро. Мы с вами в расчете.

– Дело закрыто, – эхом откликнулся он.

Так и подмывало сказать ему кое-что ещё, но я сдержался. В конце концов, у меня не было ничего, кроме подозрений.

Безумно хотелось курить. Ещё хотелось напиться до потери сознания – уже не первый раз за последние дни. Скверная тенденция. Не становлюсь ли я потихоньку алкоголиком? А, не всё ли равно! И потом: ближайшие несколько часов такая роскошь мне явно не светит. Элисенварги не успокоится до тех пор, покуда стопка собственноручно написанных мной показаний не сравняется по толщине с каким-нибудь романом Дюма…

– Остановите на минуту возле того угла, – попросил я Тыгуа. Учителю пришлось сесть за руль полицейского вездехода, поскольку наши доблестные стражи порядка получили столько травм, что были не в состоянии им управлять.

– Куда это вы? – тут же встрепенулся Элисенварги.

– За куревом. У меня уже уши в трубочку сворачиваются, – буркнул я и захлопнул дверцу прежде, чем он успел возразить. Зябко поёживаясь, я вошел в лавку.

– Миста? Чего желаете? – осведомился парнишка за прилавком.

– Пачку сигарет, – тут меня вдруг осенило. – И вот ещё что: у вас тут есть черный ход?

…Первые несколько кварталов я бежал, потом перешел на шаг. Собственно, можно было не стараться: в такой снегопад выследить меня нереально. Надеюсь, Тыгуа всё поймет и не очень обидится. Что же касается инспектора – у нас с ним всегда не складывалось.