Бейли ответил, взвешивая каждое слово:
— Мне кажется, я знаю, что могло произойти с Джендером. Но не убежден, что сумею убедить в этом кого-либо.
— Тогда зачем вы устраиваете эту встречу?
— Не я, Глэдия. А мэтр робопсихолог Амадиро. Он против самой идеи расследования и рассчитывает отослать меня назад на Землю.
— Это он испортил вашу машину и послал роботов захватить Дэниела?
— По-моему, он.
— Так неужели его нельзя за это судить и заставить понести наказание?
— Можно-то можно, — ответил Бейли яростно. — Но только у меня нет пустячной мелочи — веских доказательств.
— И, сделав все это, он выйдет сухим из воды, а вдобавок прекратит расследование?
— Боюсь, так и будет. Говоря его словами: люди, не надеющиеся на справедливость, не разочаровываются.
— Но так же нельзя! Не допустите этого. Вы должны довести расследование до конца и узнать правду!
— Ну а если узнать правду я не сумею? — Бейли вздохнул. — Или сумею, но не смогу добиться, чтобы меня выслушали?
— Нет, вы можете и найти правду, и заставить выслушать себя!
— Ваша вера в меня, Глэдия, очень трогательна. Однако, если Законодательное собрание Авроры захочет отправить меня на Землю, а расследование прекратить, я не смогу этому помешать.
— Но разве вы хотите вернуться, ничего не добившись?
— Нет, конечно. И ведь я не просто ничего не добьюсь, положение гораздо хуже, Глэдия. Моя карьера пойдет прахом, а будущее Земли останется самым черным.
— Так не допустите, чтобы они этого добились, Элайдж!
— Иосафат, Глэдия! Я попытаюсь. Но не могу же я поднять планету голыми руками. Не требуйте от меня чудес.
Глэдия кивнула, опустила глаза и прижала кулачок ко рту. Она замерла, словно о чем-то задумавшись. Бейли не сразу сообразил, что она беззвучно плачет.