Карета подкатила к «Четырем банкам» одновременно с тучей – и первые капли дождя забарабанили по мостовой как раз в тот миг, когда я схватилась за дверной молоток. Стучать, как я и ожидала, пришлось долго. Зато когда дверь все-таки распахнулась, за ней стоял не только полусонный банковский сторож, но и лейтенант О’Шиннах – в парадной форме, дразняще-восхитительно пахнущий свежезаваренным кофе и «морскими» духами.

– Полковника нет на месте, а я непременно решил дождаться и вот… увидел в окно ваш экипаж и решил спуститься.

– И очень кстати. Расплатитесь с брумом и помогите достать груз.

– Груз? Какой еще груз?

– Увидите! – пообещала я, заглядывая за угол. В здешней корзинке для зонтов почти всегда сиротливо торчали несколько забытых посетителями экземпляров, и сегодняшняя ночь исключением не стала. Более того, среди вульгарно-красочных шелковых игрушек купеческих содержанок нашелся один джентльменский атрибут классического черного цвета. Прекрасный зонт, с ручкой из бамбука, увенчанной изящным янтарным набалдашником, с пружинной кнопкой для открывания…

…нажав которую, я едва не улетела. В самом прямом смысле слова – окажись зонт еще шире, и ветер поднял бы меня в небо без всякого кейворита. Пока же я сумела устоять на ногах – и, выставив зонт перед собой на манер щита, принялась проталкиваться сквозь затвердевший воздух вниз по ступенькам.

– Однако, инспектор…

Увидев скрючившегося на полу кареты брата Винсента, лейтенант восхищенно присвистнул.

– Великий Лес, как вы в таких случаях говорите. Вот уж не думал, что доведется увидеть нашего монаха в таком виде. Он попал под локомобиль или вызвал на дуэль роту горных троллей?

– Подрался с Мораном.

– О! – лейтенант нахмурился и вновь принялся разглядывать монаха, теперь – с куда более обеспокоенным видом.

– Похоже, я пропустил бой века.

Я попыталась представить, как могла бы выглядеть схватка Морана и Винсента для человека. Танец двух темных фигур на границе света и тьмы, то застывающих в нелепых позах, то превращающихся в размытых скоростью много-руко-ногих чудищ.

– Не стоит сожаления, поверьте. Это было совершенно не… – я запнулась, подбирая нужное слово, – зрелищно.

– Что ж, поверю, хоть и с трудом. А сейчас, – О’Шиннах встал на подножку и, примерившись, осторожно подхватил монаха под руку, – уф… надо будет сказать, чтобы он завязывал с пончиками… когда очнется и… ай! – выпавшая из-под домино картина стукнулась уголком рамы о носок лейтенантского сапога, – ой-о-о! Что за…