— Ты и вправду хочешь выйти? — спросил Джосс. — Минут десять. Джордж?

— Я рассчитываю на восемь, — ответил тот. — Начинаю торможение.

— Я, пожалуй, тоже, — сказал Джосс, пододвигая к себе клавиатуру.

Эван оперся на стену кабины, когда тяготение стало меняться.

— А ты представляешь, как эта штука может выглядеть? — спросил он.

Джосс покачал головой.

— Думаю, что она состоит из батарей, поскольку должна испускать весьма концентрированные лучи. Солнечные батареи тут не подошли бы. Скорее, ядерные или химические. Какие — не знаю. Но они должны быть весьма массивными.

— Понял, — сказал Эван, радуясь, что его предупредили. Невесомость — штука хорошая, но тяжелые предметы сохраняют свою массу, что бы там ни происходило с их весом, и беспечность могла бы привести к несчастному случаю.

— Когда мы ее увидим, — сказал Джосс, — мы сможем понять, как сигналы посылались на предметы, находящиеся очень далеко. Возможно, даже поймем, куда они посылались, если я смогу залезть в программное обеспечение реле.

— Думаешь, это тебе удастся? — спросил Эван, надевая шлем.

Джосс выразительно согнул и разогнул пальцы.

— Дай только дорваться!

— Ты выбрал не ту профессию, — сказал Эван. — Тебе надо было податься в медвежатники или шпионы.

Джосс улыбнулся и вернулся к пульту.

Эван закончил закрывать швы и сочленения сьюта и пошел посмотреть в передний иллюминатор.

— Что-то слишком быстро, — сказал Джосс, нажимая клавиши. — Смотри, вот и Джордж.

Эван увидел отдаленный блеск солнца на обшивке корабля Джорджа — типичное для станции сооружение, соединенные вместе шар и куб с подпорками. Его корабль трудно было бы не заметить, поскольку он был размалеван в веселую черно-желтую полоску, словно оса, и был страшен (по мнению Эвана) как смертный грех.

— Да, его не заметить нельзя, — ответил Эван.

— Ага, — сказал Джосс. — Осталось три минуты. Ты что-нибудь видишь? У меня на экране, прямо по курсу, небольшая масса. Судя по сигналам, мы идем точно на нее.

Эван надел шлем и мотнул головой, включая бинокулярный усиливающий светофильтр.