— О господи, — вздохнул Эван, стараясь скрыть свою радость, что Джосс наконец-то продает эту штуку.

Джосс улыбнулся и снова нырнул в каюту.

— А твои ребята? — спросил он. — Вы уже составили план мероприятий? Или все три недели собираетесь разбирать на части сьюты и кудахтать над новой системой обратной связи?

— Ну, не все три недели, — смиренно как мог отозвался Эван. Джосс фыркнул, застегнул баулы и вышел в рубку.

Он сел в правое кресло и посмотрел в иллюминатор. Марс был уже довольно большим. Ржаво-красная горбатая его поверхность, прочерченная каналами, казалась сейчас особенно четкой, северная полярная шапка была по краям размыта — замерзший углекислый газ начинал испаряться под лучами Солнца.

— Марсианская весна, — проронил Джосс, откидываясь на спинку кресла. — Романтика. Правда ведь, а?

— Я бы предпочел весну в Париже, — откликнулся Эван. — Там теплее.

— Всего-то на пятьдесят градусов.

— На сто, — ответил Эван. — И к тому же на бульваре Сен-Жермен не надо носить дыхательную аппаратуру.

— Ух ты, какой капризный! — сказал Джосс.

— И с каких это пор тебя потянуло на романтику? — парировал Эван. — А, мистер Сдержанность?

Джосс искоса глянул на него.

— Даже у копа бывают всякие моменты в жизни. Хотелось бы напомнить, что ты сам…

— Хотелось бы напомнить, что ты подсадил мне «жучка» в спальню, ирландский жулик!

— Только в целях безопасности, — покраснев, ответил Джосс. Эван усмехнулся. Всегда, когда ему хотелось кольнуть Джосса, он упоминал о том случае. Это стало уже чересчур привычным.

Зазвенел сигнал подхода. Джосс даже подпрыгнул с видом человека, которому срочно нужно сделать что-то чрезвычайно важное.

— А ну вали с моего кресла, ты, завистливый валлийский недоумок!

Эван улыбнулся, они поменялись креслами.

— Пристегните ремни, — сказал Джосс, застегивая свой пояс безопасности.

— А зачем? Собираешься нас долбануть, как на Уиллансе? — подковырнул Эван, однако все же пристегнулся.