Эмма Вебстер мается от скуки.

Эмма Вебстер сыта по горло этими «почему ты не можешь остепениться, как твоя сестра?»

Эмма Вебстер не боится тридцатника.

Эмма Вебстер меняется.

У Эммы Вебстер есть планы на совершенно новую жизнь

У Эммы Вебстер есть планы на совершенно новую жизнь

Эмма совершала пробежку. Было темно, она запыхалась, у нее болели ноги, она часто останавливалась и вспотела как суслик. Но «Girls Aloud» звучали у нее в ушах, и она была уверена, что пробежка сгонит жир с бедер.

И в этот момент Эмма увидела тело на пляже. Хоть уличные огни светили тускло, она не могла ошибиться. Там на камнях лежала самая красивая женщина, которую Эмма когда-либо видела. Она пробралась через камни и подошла к телу, тяжело дыша и немного дрожа. Она села на колени, зажмурила глаза и дотронулась до женщины. Боже мой, боже мой, о боже мой… Ей было неприятно. Похоже, нормально. Немного холодно и очень мокро, но в общем нормально. Эмма открыла глаза. Все еще есть шанс, что женщина не мертва.

Эмма встала и закричала о помощи, но это был вечер воскресенья, и никого вокруг. У нее не было с собой мобильника — здесь были только она, это тело и «Something kinda Ooooh», доносящееся из ее наушников.

Эмма проверила пульс — он был на месте. Тихий, ровный и слабый. Она попыталась вспомнить, как делать искусственное дыхание. Надо как-то давить на грудь несколько раз и потом «рот-в-рот». Но сколько раз это надо делать? Она вспомнила, как тренировалась на работе на манекене — неприятная старая штука, от которой веяло резиной и дезинфицирующим средством, и при надавливании на нее она издавала звуки скрипучей кровати. Тут было совершенно по-другому. Никаких звуков, только странное мокрое ощущение, когда она надавила на грудь. Когда она наклонилась и попыталась вдохнуть воздух в рот тела, из него вытекла немного воды. Целовать ее — было забавно, и должно быть выглядело очень стремно со стороны. Но Эмма продолжала — давила на грудь и вдыхала воздух.

Это было довольно нудно, если не учитывать нарастающее чувство «Боже мой, Боже мой» паники. Она была уверенна, что делает это уже несколько часов, но часы показывали, что прошло лишь несколько минут. И все еще никаких признаков жизни. Будь это по телевизору, сейчас бы пришел привлекательный доктор, отодвинул бы Эмму в сторону и, крича «Разряд», приложил электроды дефибриллятора к груди женщины. Но здесь была только Эмма. Одна.

Немного освоившись, Эмма стала замечать вещи вокруг. Как например, тот факт, что на женщине был надет мужской костюм. Довольно хороший костюм, хоть и промокший насквозь. Она продолжала давить на грудь, которая кстати была очень даже упругой и внушительной. Все это казалось странным — эти холодные, холодные губы, целование безжизненного тела. Как женщина вообще сюда попала? Такая красивая, лежит здесь на пляже, бедняжка. Ей, должно быть, не больше 25-ти лет.