– Так тебе потом стало лучше?

– Года четыре назад придумали систему лечения, которая позволила моему организму функционировать. Но все равно нужно было еще восстановиться. Я годами была на препаратах, и у меня развилась довольно серьезная зависимость от них, – объяснила Мифани, сама слегка удивившись, как легко ей давалась эта ложь.

– Вот ужас! – воскликнула Бронвин. – А ты никогда не думала попробовать связаться с нами? – Было видно, что она не хотела обидеть Мифани, но при этом испытывала некоторую боль. Бронвин было непонятно, почему ее сестра не попыталась сразу же разыскать семью.

– У меня тогда все так быстро происходило, – продолжила Мифани. – Под этими препаратами я жила будто в тумане. Мне помогли найти жилье, работу. Я так привыкла сосредотачиваться исключительно на одном, что, казалось, не могла думать ни о чем, кроме работы и избавления от зависимости. Я до сих пор с трудом вхожу в реальный мир. Постоянно нервничаю. – Она пристально посмотрела на Бронвин, не желая ее расстраивать. – И о вас я помню очень смутно. Как будто все это было во сне.

Бронвин, потрясенная, кивнула. Ведь выяснилось, что ее сестра боролась с зависимостью от препаратов и агорафобией.

– Не знаю, что сказать, – выдавила Бронвин. – Надо обдумать. Тебе, наверное, было очень тяжело.

– О да, – признала Мифани, слегка пожимая плечами. – Что было, то было, но я рада тому, как все сложилось.

– Ага, – согласилась Бронвин, глядя на свои руки, которыми гладила Вольфганга.

– Ты в порядке? – спросила Мифани с сомнением.

– Да, просто это впечатляло бы, даже если бы мне об этом рассказывала какая-нибудь приятельница, а ты ведь моя сестра, – проговорила Бронвин, по-прежнему не поднимая взгляда. Она глубоко вздохнула. – У меня ощущение, как будто я должна и так об этом все знать, как будто это часть нашего прошлого, а наша семья просто так тебя отпустила. Ты, наверное, думаешь, что нам было все равно. – Она посмотрела на Мифани, и та увидела у нее в глазах слезы. – Понимаю, у тебя нет причин чувствовать что-либо ко мне, но я хочу, чтобы ты знала, что пусть я тебя и не помню, а ты, может быть, не помнишь меня, я все равно рада, что тебя нашла. И я правда хочу, чтобы ты стала мне настоящей сестрой.

Мифани ощущала своим сердцем то же самое.

– И я хочу, – сказала она.

Затем подалась вперед, и они с Бронвин обняли друг друга, рыдая и в то же время смеясь. Когда девушка оказалась в ее объятиях, Мифани почувствовала, как в ней разгорается ее сила, как если бы кто-то плеснул бензина в огонь. Она также ощущала генетическую связь с Бронвин, – ощущала, насколько совпадают, до определенной степени, их коды. Мифани осторожно отстранилась, внимательно посмотрела на Бронвин с расстояния вытянутой руки, а потом, еще раз рассмеявшись, вновь приникла к ней.