– Вы считаете, что пронос оружия в Верхний дом не требует серьезной подготовки? – возразила Ингрид. – Они могли нас всех поубивать!

– Если бы мы говорили о Палате общин – может быть, но здесь у нас Правление Шахов, – сказала Мифани. – Пойти на Экхарта с кинжалом и пистолетом – это все равно, что броситься на танк с пачкой масла. Мне не верится, что организация, которая существует сотни лет и задумала вторжение, решила устроить переворот все равно что с перьевыми метелками. Скорее всего, они еще готовятся и поэтому при себе у них оказалось оружие. Нет, если они это планировали, то точно не на приеме. Все это случилось потому, что я раскрыла Гештальта.

– Так вы думаете, за этим стоял ладья Гештальт? – спросила Ингрид, немного оживившись. – Если Гештальт руководил вторжением Правщиков, то…

– То есть это значит, что прошедших веков Правщикам не хватило, чтобы научиться хоть как-то замечать таланты. Гештальт многое умеет, но не подходит на роль главы заговора. Я читала дела и знаю, что Гештальт взяли в Правление только благодаря его чрезвычайным боевым умениям.

– Конечно, и по этой же причине взяли вас, чтобы уравновесить с ним, – сказала Ингрид, видимо, забыв на минуту, что говорит не с тем человеком, которого тогда взяли в Правление. – Все понимали, что нужен кто-то, кто будет вести дела Ладейной и заниматься внутренними операциями.

– Ну да, а еще кто-то, кто не будет проявлять себя, создавая неудобства, – сухо заметила Мифани. – Гештальт выдал мне эту крупицу правды, когда я была перед ним со страшным лицом. Это Правщики назначили меня в Правление.

– Маловато иметь только одного своего человека в Правлении, – сказала Ингрид. – Даже если у него четыре тела.

– Так что ты хочешь сказать? – спросила Мифани тревожно.

– Что в Правлении остались еще Правщики.

27

27

– Ладья Томас? – донесся по внутренней связи неуверенный голос Ингрид.

– Да? – крикнула Мифани со своего места, где она напряженно работала над анализом расследования Правщиков и последствий предательства Гештальта.

– Ваш мобильный звонит у меня на столе, где вы оставили его заряжаться, – произнесла Ингрид извиняющимся тоном.

– Можешь ответить, пожалуйста? – попросила Мифани, знавшая, что ее отчет тщательно изучат Правления двух стран, и не хотевшая, чтобы он выглядел, будто его написала какая-то дура. И проигнорировала тяжелый вздох секретаря, который донесся за ее просьбой.

– Это мисс Бронвин?

Из того, что Мифани доверила Ингрид тайну своей амнезии, хотелось сделать вывод, что она должна была рассказать и обо всех, кто мог звонить ей и спрашивать «мисс Мифани Томас».