– Я все понимаю, – сказал доктор Крисп. – Знаете ведь, сколько он над ним работал?
– Я все понимаю, – сказал доктор Крисп. – Знаете ведь, сколько он над ним работал?
– Точно не знаю, – ответила я.
– Точно не знаю, – ответила я.
– Около сорока лет, – сказал доктор Крисп.
– Около сорока лет, – сказал доктор Крисп.
– Сорока лет?
– Сорока лет?
– Да.
– Да.
– Сорока? Лет?
– Сорока? Лет?
– Да, именно столько лет по стране ходили слухи об утке.
– Да, именно столько лет по стране ходили слухи об утке.
– Доктор Крисп, я понимаю, что мы живем в очень странном мире. Мне самой только что добрые полчаса в оскорбительно покровительственной манере рассказывали целую лекцию о том, какой он странный. Но скажите мне, неужели эта утка старше меня?
– Доктор Крисп, я понимаю, что мы живем в очень странном мире. Мне самой только что добрые полчаса в оскорбительно покровительственной манере рассказывали целую лекцию о том, какой он странный. Но скажите мне, неужели эта утка старше меня?
– Эта утка жила в одной семье на протяжении трех поколений, – сообщил доктор Крисп.
– Эта утка жила в одной семье на протяжении трех поколений, – сообщил доктор Крисп.
– Утка бессмертна? – пискнула я.
– Утка бессмертна? – пискнула я.