Я прислонилась к полкам с напитками и сервировочными принадлежностями. Глаза перебегали от Лиама к Вайде, к Толстяку, а потом, наконец, к сидевшему ближе всех Джуду. До сих пор он вел себя так тихо, что я думала, он спит, как остальные.
– Ты как? – прошептала я.
Мальчишка уставился в иллюминатор, на бесконечный простирающийся под нами пейзаж, и никак не отреагировал, даже когда я тронула его за плечо. Джуд, ненавидевший тишину, чье прошлое никогда не оставляло его, следуя за ним неотрывной тенью, не сказал ни единого слова.
Присев на подлокотник его кресла, я огляделась, чтобы убедиться, что Лиам с Толстяком еще спят. Я знала Взволнованного Джуда, Испуганного Джуда и Встревоженного Джуда, но не такого, каким он был сейчас.
– Поговори со мной, – попросила я.
Джуд разрыдался.
– Эй! – пробормотала я, кладя ему руку на плечо. – Знаю, сейчас тебе так не кажется, но все будет хорошо.
Через несколько минут он все же успокоился и выпрямился. Кожа пошла пятнами, из носа текло, и мальчишка вытер его рукавом куртки.
– Я должен был быть там. С ними. Я мог бы… Мог бы им как-нибудь помочь – Кейт и Албану. Они нуждались во мне, а меня там не было.
– И слава богу, – сказала я. – Иначе тебя бы поймали со всеми остальными.
Я обняла его, и удерживающие мальчика невидимые нити мгновенно порвались: он уткнулся мне в плечо и снова разрыдался.
– Боже мой, – пробормотал он, – это так некруто. Это просто… Я очень боюсь, что Кейт умерла. Все они. Прямо как Блейк, и я снова виноват. Могло бы это произойти, если бы я не был таким тупым? Если бы Роб с Джарвином не заметили, что мы подслушиваем?
Я выдохнула, только сейчас заметив, что сдерживала дыхание, и погладила его по руке.
– Ты ни в чем не виноват, – заверила я мальчика. – Ни в чем из этого. Ты не отвечаешь за то, что другие люди поступают плохо или хорошо. Каждый делает выбор в надежде выиграть.
Он кивнул, утирая глаза тыльной стороной ладони. Стон двигателей и мерные всхрапывания Толстяка надолго стали единственными звуками, заполнившими тишину между нами.
– Но я бы мог что-нибудь изменить, – прошептал Джуд. – Я мог драться. Я…
– Нет, – перебила я. – Извини. Понимаю, что ты хочешь сказать, и это все очень правильные мысли, но я просто не думаю, что стоит сейчас тратить на это время. Нет смысла прикидывать, что ты мог бы или должен был бы сделать, когда ничего уже не исправишь. И не стоит рисковать своей жизнью. Нет ничего ценнее или важнее, чем твоя жизнь. Понял?
Мальчик молча кивнул. И мне показалось, что мои слова его немного успокоили.