Я подбежала к доске, стоявшей у стены, стерла с нее все записи, сорвала спутниковую фотографию Термонда, сложила и бросила Вайде.
– Пожалуйста, – я умоляла ее и Толстяка, – соберите детей, уведите их – мне нужно заняться Клэнси, но я скоро вернусь. Ребята…
Оружия у нас было мало: дети, которые отправились к водоочистным станциям, в качестве меры предосторожности забрали большую часть пистолетов. На территории Ранчо нас осталось немного – в основном дети из Оазиса, которые были еще слишком неопытны, чтобы выходить наружу. У нас не было времени, чтобы их обучить.
– Если ты думаешь, что я тебя оставлю, ты выжила из своего чертова ума! – заявил Толстяк.
Я с силой сжала его руку так, что даже обломанные ногти впились в его кожу.
Темные глаза Вайды вспыхнули, когда она вцепилась в локоть Толстяка и силой потащила из комнаты.
– Прямо за нами?
– Прямо за вами.
Я выбежала из компьютерного класса, проскочила двойные двери и замерла. Неестественную тишину в коридоре нарушил чей-то надрывный голос. Я узнала его, и меня охватил ужас.
Я бросилась к архиву. Дверь была уже отперта и оставлена приоткрытой. Я думала только о том, что происходит внутри, и я уже не могла различить, действительно ли тихий гул, который я слышала в отдалении, был ревом двигателей вертолетов или существовал лишь в моем обезумевшем воображении.
– Ты обещал! Ты обещал, что не станешь делать этого снова!
Я пронеслась по тесному коридору, влетела в открытую дверь и оказалась свидетелем выяснения отношений, которое было в самом разгаре.
Всегда идеально прилизанные темные волосы Нико теперь торчали в разные стороны, особенно на затылке. Вцепившись в них, он ходил взад-вперед вдоль камеры Клэнси, его лицо раскраснелось, будто он плакал.