Сигруд смотрит вперед, через выбитые взрывом окна. Видимо, бомба взорвалась примерно в двадцати футах перед носом гондолы: кабели там почернели и как-то истончились, словно изношенные шерстяные нити.

«Это нехорошо», — думает дрейлинг.

Он видит следующую гондолу футах в пятидесяти — шестидесяти впереди. Похоже, она тоже остановилась. Наверное, их не стоит винить: они пока что не видят, что произошло, и проверяют все системы, чтобы убедиться, что после взрыва их транспорт все еще работает.

Но в люке в нижней части виднеется съежившаяся бледная фигура: Ивонна. Она дрожит, таращит глаза, но выглядит невредимой и прижимает к себе дробовик, как драгоценную игрушку. Его дуло едва заметно дымится.

Сигруд вздыхает и с облегчением машет ей. Она машет в ответ трясущейся рукой.

Потом резко выпрямляется и на что-то показывает. Не на него, понимает Сигруд. На что-то позади него.

И тут ему в спину вонзается нож.

* * *

Сигруд ревет и бьет левым локтем вниз, попадая противнику — той самой сайпурке — в бок. Она кашляет и падает спиной в дымную каюту. Он оглядывается через плечо и видит, что в него на два дюйма вонзен боевой нож. Он тянет руку и вырывает оружие.

Клинок должен был войти глубже — адский ад, она намеревалась перерезать ему горло. Ее ведь этому учили. Миг спустя он понимает, в чем дело: сайпурка пытается встать, и из раны у нее на животе сильно течет кровь. «Шрапнель», — думает Сигруд. Наверное, она не чувствует боли из-за шока.

— Ты, дерьма кусок… — бормочет она. — Ты… ты, дерьма кусок…

Он достает пистолет, намереваясь ее застрелить. Но сайпурка кидается вперед с удивительной силой и быстротой и выбивает оружие из его руки. Проворно наносит удар в шею, от которого он едва не теряет сознание, но ему удается отбить следующий правой рукой, не давая ей довести дело до конца.

Сигруд хватает ее за запястье и лбом сильно бьет в скулу. Она стонет и пятится, но он уже идет на нее, размахивая ее собственным ножом. Рыча, она принимает оборонительную стойку.

— Ты собиралась убить Татьяну, — говорит Сигруд. — Ты с теми, кто убил Шару.

Женщина плюет кровью на пол.

— Пусть гребаная сука сгниет, — сипит она. — Она, и ты, и всё, что вы сделали, — пусть это сгниет и сгинет.

Сигруд кивает, как будто именно такого ответа и ждал.

— Я сейчас тебя убью.

Она сплевывает больше крови.

— Тебе придется попотеть.