12. Посол
Быть политиком — сложная штука: планировать приходится не на завтрашний день, не на послезавтра, не на тот день, что наступит потом, но на десять, двадцать, пятьдесят лет вперед. Быть политиком — это строить планы по поводу мира, до которого, возможно, сам не доживешь. Из письма министра иностранных дел Виньи Комайд премьер-министру Анте Дуниджеш. 1709 г.
Сигруд не сводит с нее взгляда. Он просто не может осознать, что это происходит на самом деле. Ее смерть была тем, с чем он жил каждый день на протяжении последнего месяца, с чем просыпался по утрам и засыпал по ночам. И теперь оказалось, что все не так, и то, во что он верил, разлетелось на части, словно одуванчик на ветру…
— Турин… Турин сказала, что видела твой труп, — слабым голосом произносит он.
— Наверное, видела, — говорит Шара — мягко, но с ноткой веселого удивления. Однако голос у нее измученный, словно у больной, которая с трудом терпит посетителей у своей постели.
— В Галадеше тебе устроили грандиозные похороны.
— Да, Мальвина принесла мне газету, — говорит Шара. — Такие милые венки…
— А потом тебя сожгли, — продолжает Сигруд, — и пепел поместили в гробницу.
— Несомненно, — Шара кивает. — Я ничего из этого не оспариваю, Сигруд.
— Тогда… тогда… кого кремировали? Чей пепел в той урне в гробнице?
— Мой, — говорит Шара. Она слабо улыбается, и ее глаза становятся чуть больше. — Только взгляни на себя, Сигруд… батюшки мои. Ты совсем не изменился. Это изумительно, не правда ли?
— Шара, — говорит Сигруд. — Шара, прошу тебя, как… как ты выжила?
Она садится чуть ровнее и устремляет на него спокойный взгляд.
— Сигруд. Послушай меня. Я это уже говорила. Я не выжила. Я умерла. И я… я на самом деле не Шара Комайд. Я не та женщина, которую ты знал.
Сигруд смотрит на Мальвину.