— Ничего сложного.

…это было последнее, что услышала панна Цецилия, прежде чем лишиться чувств. В себя она пришла спустя два часа, обнаруживши, что и снег, и пирожки исчезли, но осталась раскуроченная женщина и пан Штефан, на мертвом лице которого застыла несказанная обида.

А бабка правильно говорила, не стоит верить духам.

Глава 34. О том, что некие личности имеют отвратное обыкновение поганить чужие планы

Глава 34. О том, что некие личности имеют отвратное обыкновение поганить чужие планы

Сначала думаешь, чем её удивить, а потом ищешь, чем её удавить…

…из размышлений пана Кузьмячика о женщинах в целом и собственной супруге в частности, высказанных личным порядком старому приятелю.

Себастьяна ждали.

На сей раз не с пулей, хотя, конечно, в глазах паренька, за тоскливым смирением читалось этакое смутное желание раз и навсегда избавиться от проблемы.

— Скоро, — пообещал Себастьян, одаривши проводника клыкастою улыбкой. — А теперь поторопись, будь любезен…

Контрабандная тропа открылась от огромного камня, положенного на перекрестье двух дорог во времена незапамятные, в которые и сам камень, и дороги эти были частью иного мира. И Хольма не существовало, и границы, и приграничья, а тропы вот водились. И контрабандист — паренек с круглой крупной головой, на которой чудом, не иначе, удерживалась клетчатая кепка — постучал по камню. Царапнул палец иглой. Мазнул.

И сказал заветное слово.

Шли не пустыми. Воевода или нет, но негоже за так тропу топтать. Вот и досталась Себастьяну тяжеленная сумка. Он старался не думать о том, чем набита она, если повезет, то контрабанда — это самое малое, о чем ему придется беспокоиться.

Идти было неудобно, что сквозь кисель пробираешься. И каждый шаг отдавался эхом в ушах. Впрочем, было этих шагов немного. Десятка два. И снова камень, один в один тот, оставленный в королевстве, вон, и бок гранитный, мхом затянут.

— Благодарю, — Себастьян кинул ношу на влажноватый мох. — Дальше я сам…

Его провожатый молча кивнул.

Надо полагать, сегодня же этот человек исчезнет на просторах Королевства, скидывая этакое неудобное для воровской честной карьеры знакомство. Мало ли есть еще городков и троп заветных? Нет, тайну Себастьян сбережет, как и обещал, но…

Он спустился с пригорка, нырнув в хитросплетенье темных улиц. Отыскать нужную труда не составило. На условный стук открыла девица давно уж недевичьих лет, но все еще красивая диковатой красотой. Черноволосая и черноглазая, длинношеея, она знала, что алое платье, перехваченное тонюсеньким ремешком, ей к лицу, как и платок с золотыми розами.