Он первым понял, что Яргохора не остановить, что Водитель Мёртвых неуязвим, пока вокруг него остаются вырванные им из вечного плена души.

Он видел, как упали сперва Мьёлль, а за ней и Леотар, видел, как вновь рухнул сам Яргохор и со рвущей давно, казалось бы, мёртвое сердце горечью осознал, что их жертва врага не остановила.

Они ошиблись, все ошиблись – надо было навалиться вместе, может быть, тогда бы… а так они, всё верно задумав, из-за собственной хитрости проиграли. Их план удался бы, сумей они разогнать и рассеять души в воинстве Водителя Мёртвых, но они не сумели.

Вампир послал весть.

Их осталось шестеро – он сам, старый мормат, радужный змей, гоблин да орки Болг с Гормом. Пришла пора вспомнить то, что они знали и умели до того, как сделались соратниками Аэтероса.

Товарищи не замешкались. Мормат ещё нёс с собой гоблина со всем его обзаведением, почти нежно обняв парой самых длинных хватательных щупалец. Внизу, под ними, Водитель Мёртвых хрипел, упав на оба колена и опираясь на закованные в броню руки, словно полностью выбившийся из сил человек.

Со всех сторон к нему тянулись души, роились вокруг бестолково, словно муравьи или пчёлы, оставшиеся без матки; однако теперь они почему-то слиться с ним и восполнить его силы уже не могли – или пока не могли.

Яргохор казался таким уязвимым, таким сломленным. Он явно не мог подняться, чёрный его меч валялся рядом с телом Мьёлль.

Вампир перевернулся в воздухе, в один миг оказавшись на «земле», на тверди Междумирья, за спиной у Яргохора. Водитель Мёртвых словно ничего и не заметил.

Радужный змей завис над головой вампира, трепеща крыльями, словно громадная бабочка; вампир же, медленно вскинув обе руки, закружился на месте, и с губ его сорвались первые звуки зова.

Это была некромантия в самом чистом виде, изначально присущая мёртвым вампирам, тем, что прошли через смерть ради обретения силы и истинного бессмертия. Вампиры живые, изменившие себя, чтоб питаться кровью себе подобных, – куда слабее.

Вампир звал, и души качнулись к нему. Медленно и словно нехотя они сгущались вокруг него, хотя сила Яргохора и приковывала их к недвижному повелителю.

Мормат и радужный змей кружили над ним, и вампир ощущал, как соратники стягивают силу в тугой поток, направляя прямо на него. Спущенный наземь гоблин затаился в зарослях, настраивая что-то из остававшихся у него устройств.

Вампир звал и одновременно пятился. Ему предстояло сейчас удерживать около себя все эти души, каждая из которых стремилась слиться с ним – чего допускать было нельзя ни в коем случае. Стоило хотя бы одной дотянуться до него, стоило ему принять в себя хоть одну – и он бы умер второй, уже необратимой смертью.